Кошка Маришка - Мои миры, твое отчаяние. Танец 2

Дориан отодвинул от себя пустую вазочку с джемом и, облизав свои губы, мягко улыбнулся.

— Если ты переживаешь из–за меня, то не стоит. Правда, наверное, теперь я буду бояться змей, но в обычной жизни с ними не так часто придется сталкиваться, так что переживу… — он начал крутить чайную ложку в руках. — Спасибо, что спас меня вчера… Мне кажется, что твой парселтанг никого даже не удивил. Все уже привыкли, что ты в любой момент можешь выкинуть что–то неожиданное. Правда, кто–то относит способность говорить со змеями к темному дару… Но с учетом того, что все мы изучаем Темные искусства, бояться этого глупо.

Гарри покачал головой. Он совсем забыл о том, что предшествовало допросу Альберта. Переживать за это сейчас не имело никакого смысла.

— Вы не против того, что он сидит с нами за одним столом? — нахмурился Поттер, выразительно показывая на Грегоровича.

Мирослава удивленно воззрилась на Гарри.

— Нет, а должны? — потом на ее лице проступило понимание. — Так у тебя с ним вчера была дуэль? Но из–за чего, Мерлинова борода? — она перевела взгляд на Стана. — Хоть Альберт и стоял ближе всего к Дориану, но он ничего не смог бы сделать с коброй. Все находились в состоянии, близком к шоку! Если это стало причиной вашей размолвки, то тебе следует извиниться перед ним.

Поттер со звоном опустил чашку на стол и резко встал со своего места.

— Ведете себя, как будто ничего не произошло. Я не ожидал, что вы способны так быстро забывать и прощать. Особенно со стороны Эдвина это стало для меня открытием.

Мальчик подхватил свои вещи и чуть ли не бегом бросился из Трапезного зала. Держать зло на Грегоровича всю жизнь он не собирался, но вот так просто, на следующее же утро вести себя, как ни в чем не бывало, Гарри тоже не мог. Слишком много нервов потрепал Глас, посеяв сомнения относительно каждого из своего окружения.

— Постой, — раздался голос Альберта, когда Поттер миновал один лестничный пролет.

— Что тебе нужно? — ответил мальчик резко, сейчас злость буквально клокотала в нем.

— Поговорить, — сдержанно произнес Грегорович. — Они ни в чем не виноваты. Ребята не помнят, что произошло вчера. Я… я стер им память.

Гарри резко развернулся к нему и, преодолев несколько ступеней, схватил мальчика за грудки.

— Что ты сделал? Ну–ка повтори…

— Стер им память, — ни один мускул на лице Альберта не дрогнул.

Поттер отпустил его и разочарованно покачал головой.

— Это отвратительный и трусливый поступок.

Грегорович согласно кивнул.

— Так и есть. Можешь им еще раз рассказать о том, что я являюсь Гласом. Но, пожалуйста, обойдись на этот раз без Сыворотки. Вчера они услышали слишком много из того, что им не положено знать.

— Подобное не является поводом…

— За это убивают, — Гарри был прерван жестким тоном Альберта. — Я не умаляю своей вины в содеянном, но есть граница, за которую перешагивать нельзя. А вы вчера это сделали. Никому не стоит знать о роде моей матери и о том, чьей памятью я обладаю. Это не принесет ничего, кроме лишних проблем.

От такого Альберта веяло опасностью и страхом. Эта необычная смесь будоражила кровь Гарри, захотелось прикоснуться к нему и выпить эти эмоции до конца, без остатка, чтобы погасить собственную ярость и злость.

Видимо, что–то такое проступило в нем, что Грегорович начал пятиться спиной и едва не упал, но вовремя схватился за перила.

— Как ты смог стереть память Эдвину, он носит серьги–артефакты, которые не позволяют сделать подобного?

— Они снимаются, — пробормотал Альберт. — Очень легко снимаются…

Гарри спустился еще на одну ступеньку.

— Почему же ты оставил воспоминания мне?

Грегорович посмотрел ему в глаза.

— Потому, что ты доверял мне свои тайны, и я уверен, что ты не используешь, то, что узнал, против меня.

По коридорам прокатился звон, возвещающий о том, что до начала занятий осталось десять минут.

— Мы поговорим позже об этом, — пообещал Гарри. — Тогда, когда нам никто не сможет помешать.

Альберт согласно кивнул и поспешил вниз. Видимо, он надеялся еще перехватить Эрстеда у Трапезного зала. Даже если тот забыл вчерашнее, то Грегорович помнил все. Как можно спокойно находиться рядом с человеком, который накануне причинил тебе так много боли? Гарри не знал… Несмотря на то, что он наконец–то получил все ответы, на душе легче не стало.

Гарри сидел на кровати, обняв прижатые к груди колени, и чуть покачивался из стороны в сторону. Напротив его на полу лежал Гримм и внимательно следил за действиями мальчика. Готт, получив с совой большой пузырек, с множеством наложенных на него чар неразбиваемости, тут же куда–то ушел с ним и не появлялся в спальне уже около двух часов. Возможно, он где–то встретился с Каролиной и теперь сидел с ней, слушая самые свежие сплетни Дурмстранга.