Кошка Маришка - Мои миры, твое отчаяние. Танец 2

— Я дважды умирал во время ритуала, который проводил мой отец. В первый раз мне была нужна способность видеть суть вещей, во второй — память того, кто занимался изготовлением палочек. Это нормальная практика среди нас. Брать знания предков — значит сохранить опыт, наработанный веками, и увеличивать его с каждым поколением. Но отец решил, чтобы я попросил память Гриндевальда. Старшая палочка была для него идеей фикс. Если бы я получил необходимые знания, то мой сын мог бы принять весь объем информации и стать самым великим мастером.

— Но Гриндевальд был от этого далек!

— Неправда. Он украл у моего отца старшую палочку и занимался изучением ее свойств. Он хотел создать непобедимую армию с сильнейшим оружием, но, как оказалось, далеко в этом не продвинулся.

Эдвин покачал головой.

— Твой отец просто воспользовался тобой. Это просто мерзко, не так ли?

Альберт все еще был под воздействием Сыворотки правды, и он смог отвечать.

— Я его люблю, он спас мать от позора, но я ненавижу его за то, что он сделал со мной. Помимо знаний Гриндевальда о Старшей палочке, у меня есть его воспоминания о зверствах немецких солдат.

Гарри поморщился. У него самого были чужие воспоминания, которые были крайне неприятными. Особенно среди них выделялись показные пытки предателей, но это он сам для себя выбрал, и любые претензии были только к нему самому. Ненавидел бы он кого–нибудь, если бы кто–то принял подобное решение за него?

— Почему твой биологический отец покончил с собой? — спросил Эрстед.

— Потому, что он прошел необходимые обряды за два месяца до свадьбы. Биологический отец увидел, что моя мать любит его меньше, чем он ее, и на волне общей нестабильности мировосприятия покончил с собой. По крайней мере, тело, похожее на него, было выловлено из реки через три месяца после исчезновения.

Эдвин намеревался что–то еще спросить, что явно было из разряда личного. Видимо, он нащупал больное место Альберта и решил теперь бить по нему. Поттер поспешно влил в чуть приоткрытый рот Грегоровича антидот.

Выражение лица Альберта становилось все более осмысленным. Его глаза заблестели от непролитых слез. Грегорович весь сжался. Гарри даже стало жаль его, он помнил, как чувствуешь себя, когда перед кем–то обнажаешь свою душу. Нельзя было сказать, что Альберт не заслужил этого. Он слишком самонадеянно вел себя. Даже для благой цели нельзя поступать так, как делал он.

— Нам нечего здесь больше делать, — покачал головой Гарри.

Дориан кивнул и вышел первым, за ним последовали девушки. Эдвин немного задержался и только покачал головой, увидев, что Гарри оставил на тумбочке Альберта два пузырька с Восстанавливающим и Устраняющим последствия Круцио зельями. Флаконы остались у него с тех пор, как он ездил к Снейпу. Потом Поттер снял с Грегоровича магические путы и поспешно направился к двери, чтобы закрыть ее для себя раз и навсегда.

Никогда каждый шаг не отдавал такой болью в сердце. Гарри не понимал, как в нем могут соседствовать чувство благодарности за заботу и горечь за предательство.

С тихим скрипом дверь захлопнулась, оставляя за собой сжавшегося на кровати мальчика.

— Сколько можно было копаться, — возмущенно воскликнула Офелия. — Я думала, что Дориан съест весь джем и тебе ничего не достанется. Он так на него набросился. Видите ли, ему нужно заедать стресс. Поблагодари Альберта, что он припас немного для тебя.

Гарри передернуло от этих слов, Грегорович, как ни в чем не бывало, сидел за столом. Он выглядел больным, но это не влияло на его аппетит. Казалось, Альберт сосредоточился исключительно на своей тарелке с кашей.

— Спасибо, но я не хочу джема, — холодно ответил Поттер, пододвинув себе чашку чая, и принялся внимательно изучать ее содержимое на наличие каких–либо зелий.

— Да что с вами? — удивилась Мирослава. — Оба с утра пришибленные какие–то.

Поттер выразительно посмотрел на нее. Она что, думала, что за ночь все забудется и с утра от обид и терпкой горечи не останется и следа?

— У меня на это имеются веские причины.

Эдвин откинулся на спинку стула.

— Опять Снейп? Вроде бы до поездки домой еще много времени.

Из уст человека, который только вчера на его глазах пытал другого Круцио, данный вопрос звучал неимоверно глупо.

— Да при чем здесь он?! — воскликнул Гарри, но тут же взял себя в руки, заметив, сколько людей косится в их сторону. — Как будто без него проблем нет…