Надежда Мамева - Магометрия. Институт благородных чародеек

На эту реплику сидевший лишь криво усмехнулся, но рыжего это ничуть не смутило:

— У меня к вам есть несколько вопросов.

Собеседник словно не услышал последних его слов, лишь побарабанил пальцами по белому мрамору скамьи, глянул на острые мысы своих сапог и задумчиво протянул, ни к кому конкретно не обращаясь:

— Ну конечно, как я раньше не догадался: в видении Мариоль был моложе и без шрама.

— Вы предвидели наш визит? — педантично уточнил Лим.

Распутин словно вскинулся от этих слов и уже более не обращал на меня ровным счетом никакого внимания, заговорил лишь с демоном.

— Отчасти да-с. Ощущение времени и места было достаточно четким, а вот образ — расплывчатым.

— Значит, специально шли на встречу? — Лим сделал шаг вперед, сокращая расстояние.

Осознанно или нет, но рыжий давил на провидца, нависая над ним, заставляя собеседника поднять голову. Почувствовать себя ниже, слабее.

— Да, специально-с, хотя и не знал точно, к чему приведет наше с вами свидание. Единственное, в чем я был уверен, идя сюда, — смерти мне опасаться в ближайшие пять лет не стоит. Тот, кто должен умереть от выстрела в голову, не утонет.

Провидец замолчал, словно опытный оратор, виртуозно держащий паузу, давая слушателям осознать сказанное и проникнуться: не каждому дано увидеть собственную кончину и точно знать, когда и как все произойдет. Наверное, это должно было сказать о многом. Увы, я не впечатлилась. То ли потому, что в голове засел образ бабника, развратника и манипулятора, то ли потому, что впереди маячила надежная спина Лима… Но передо мною была не ожившая легенда, я видела человека из плоти и крови. Да, себе на уме, да, проницательного, хитрого, своевольного, но человека, хоть бы и мага.

Распутин меж тем продолжал:

— Но пророчества и видения — штука такая, хотим мы того или нет, они имеют неприятное свойство сбываться. К тому же привык-с встречать неприятности лицом, а не спасаться бегством. Потому и не видел причин, чтобы не пойти навстречу собственному предсказанию, и не зря: в вас, дорогой мой бес, я вижу большую проблему, пришедшую из века будущего.

От этого его «бес», хвост Лима непроизвольно дернулся, хотя лицо осталось каменной маской. Невольно подумалось, что я совсем ничего не знаю о том мире, в котором оказалась. Вот как сейчас: похоже, рыжему нанесли серьезное оскорбление, а я даже и не знаю, какое именно.

— И все же вам придется со мной поговорить, если не как магу с магом, то как подозреваемому с дознавателем.

— Однако… любит зараза-судьба смешивать карты… правнук преступника — и вдруг законник…

— Разведчика, — голос Лима был не теплее, чем космический вакуум.

— Как ни назови, суть одна, — усмехнулся Распутин, довольный этой своей словесной победой. — И позвольте-с полюбопытствовать, что мне вменяется в вину?

На этот раз вопрос проигнорировал Лим, просто задав встречный.

— В архиве я нашел упоминание о сопряженном усилении эффекта Тельмы… ваши записки и даже выкладки, расчеты того, как можно создать узелок на временной спирали, повернув ворот истории в нужное русло. И вы утверждаете, что удобнее всего это сделать при параде планет, собрав в кристаллы магию всех семи металлов.

— Да, я работаю над этим уже несколько лет, — довольно протянул Распутин. — Вот только при чем здесь скромный ученый и преступление? Разве это незаконно — заниматься магической теорией?

— Теорией как таковой — нет, — бесстрастно парировал Лим, — но ваша гипотеза нарушает одну из догм нашего мира: не вмешиваться в дела людей. Их политику и религию. А одно ваше пребывание подле императорской семьи…

Демон не успел договорить. Распутин, вскочив, запальчиво перебил его:

— Я здесь, потому что так должно быть! — он даже стукнул сжатым до белых костяшек кулаком по колену. — Я знаю, что эту страну ждут войны, разрушения, голод, но ждут и победы, прорывы, открытия. Но скажите мне, человек будущего, что бы вы предпочли: чтобы ваш ребенок переболел и выздоровел или чтобы не болел вовсе?

Рыжий молчал, я, спрятавшаяся за его спиной, — тоже. Распутин же, сощурившись так, что меж бровями залегла глубокая морщина, продолжил:

— То-то же. Спустя десять лет жернова истории перемелют многих, увы, нас, магов, это тоже коснется. Людское море слишком велико, и порою его волны способны погрести под собою даже чародеев, особенно тех, чей дар еще не пробудился.

— Вы говорите о будущем. Для меня же это уже прошлое. Никому из нас не дано знать, что было бы, случись все по-другому. Даже таким сильным прорицателям, как вы. — Лим на мгновение замолчал, а потом произнес, явно цитируя откуда-то: — «Даже провидцы с высшей категорией дара способны увидеть лишь один вариант спирали». Думаю, эта истина вам, как выпускнику факультета пифий и провидцев, известна лучше меня. При попытке изменить будущее в узле такого масштаба можно спровоцировать еще большее число жертв…