Евгений Широков Евгений: Орех в Яслях

Орк, заметив меня, танец не прекратил. Наоборот, словно приглашающе махнул рукой. Поманил меня, ни на секунду не останавливаясь в движениях. Странных, завораживающих, гипнотизирующих. Что ж – раз зовут, надо подойти. Интересно ведь, да и вежливость надо проявить. Пусть и голым, но пошел. Самое интересное – с каждым моим шагом тело мое словно оживало, наливалось силой. Хотя внешне не менялось – появлялась энергия. Орк танцевал и указывал огромной рукой на землю. В паре метров от себя. Приглашая меня встать туда. Несколько шагов и…, вокруг меня начали светиться какие-то узоры. Проступали прямо на утоптанном снеге и светились ярко-синим огнем. Следовали за мной. Чем ближе я подходил к указанному орком месту, тем сильнее было свечение. Где-то в подсознании начала рождаться своеобразная ритмичная музыка. Ни на что прежде слышанное не похожая, но какая-то… живая. А орк продолжал свой танец до тех пор, пока я не встал на указанное место. Ярко вспыхнули синие огни. Кажется, даже Луны ответили им. Вспыхнули и погасли. А музыка продолжалась и не собиралась уходить, заполняя всего меня. Вновь возникло синее сияние – только прямо у меня под ногами. Возникло и начало впитываться в мое тело. Немного щекотно получалось и забавно – я видел все свои органы, кости сквозь это сияние. Оно начало пульсировать в такт музыке. И как только я был заполнен весь синим светом и ритмом Жизни – всё остановилось. Вообще все. Мое сердце, мир, даже свет исчез – остался тот самый орк, которого я только теперь смог рассмотреть как следует. Рассмотреть и запомнить. До мельчайшей подробности. Словно последнее видение перед смертью. Яркое и неповторимое. Пронзительно синие глаза как два ледяных шипа вонзались в душу. Но не убивая, прося. Обьясняя очень важное. То, чего я пока не мог понять. Но обязательно пойму. Обязательно. А в руках орк протягивал мне нечто, очень напоминающее темно-синюю друзу кристаллов. Ослепительно красивую. Завораживающую. Сияющую. Наполненную пульсирующей энергией. В застывшей реальности друза медленно приближалась к моей груди. Миг – касание…

Темнота!

- Живой? Аль не дышит уже?

- Да погодь ты, старая. Вишь – дышит. Слабо, но есть. Всё бы тебе каркать пошто зря.

- Да ты сам-то чего городишь, пень трухлявый. Глянь - кось тощий - то какой. И не жилец почти. Разве ж бывает такое-то?

- С вами, бабами, и не таким станешь. О, глаза открыл. Живой!

Данный диалог, судя по-всему, ко мне был обращен. И это я глаза открыл. И в очередной раз не понял – где я? Солнышко. Облачка легкие на небе. Тепло. Лежу на травке зеленой. Надо мной старичок какой-то склонился. А рядом с ним – бабулька в платочке. Прямо ностальгией повеяло. Из русской деревни.

- Ты, милок, хоть слово скажи. Понимаешь нас?

- Понимаю, – мой голос хрипел, - где я?

- Ох ты ж… Так ты в Яслях сейчас. Деревня наша так называется - Ясли. А ты откуда взялся-то? – ох и словоохотливый дед попался.

- Не знаю. А Ясли – это где?

- Хм, – дед как-то неопределенно хмыкнул, а бабка чего-то зашептала себе под нос, да на лбу своем какой-то символ пальцем своим нарисовала, - ох, беда. Память отшибло видать тебе. Да и имени у тебя нету. Ох, беда.

Что за ерунда? Имя у меня есть. Я – Михаил, можно Орех. А вот вы…- мою слегка возмущенную мысль я высказать не успел – просто потому, что заметил первую несуразность – над дедом, прямо над его головой, в воздухе проявилась надпись – «дед Акиша». Зелененькая такая. Приятного травяного цвета.

Сказать, что я удивился – ничего не сказать. Перевел удивленный взгляд на бабку – «бабушка Агафья». И тоже зелененькая. Бред какой-то. Зажмурил глаза. Открыл – не помогло.

- Э…, дед Акиша, а скажи – почему ты решил, что у меня имени нет? – я уже приподнялся на локтях и только тут заметил, что опять голый. Ну, не совсем голый – на причинное место кто-то накинул дерюжку какую-то. Судя по-всему, дед и закрыл.

- Так ведь, милок, не видно имени-то твоего. Ты сам-то хоть помнишь себя?

- М…, - почему-то именно в этот момент мне в голову пришла странная мысль не называть своего истинного имени, - Орех зовут меня. Прозвище такое. С детства.

- Ух-ха, - дед Акиша хохотнул, - пусть будет Орех. Всё ж не безродный теперь.

И улыбаться начал. И бабка его тоже улыбнулась. А я – себя осматривать начал, да окрестности. С окрестностями как-то сразу понятно стало – обычный сельский двор: корова вон, куры ходят, даже навозом пахнет. По - родному как-то. Ну, за исключением того, что над каждым обьектом табличка с его наименованием мне мерещится. А вот про себя сказать хорошего не мог – скелет, кожей обтянутый. Да и сил вообще не было практически в организме.