Анна Йоль - Травница

Крутясь и пытаясь, устроится удобнее (если это вообще возможно), я привлекала внимание других пассажиров. Плохо одетая, угрюмая пожилая гномка, смотрела с укором. Не понравилась я ей сразу — она держала меня под казнящим взглядом добрые полпути, и наконец, сквозь зубы процедила: «Избалованная девка». И моментально принималась разглаживать свою мешковатую бурую юбку. В первый раз я пропустила это мимо ушей, только прищурившись, поглядела на неё. Но «нападения» продолжились с интервалом в час.

— Неймётся же ей. — Вновь зашипела она, тряхнув седой головой.

— Злая бабка. — Кашлянула я в кулак. На это старуха попыталась испепелить меня взглядом.

Наше противостояние скрашивало дорогу третьему попутчику. Светловолосый мужчина средних лет, явно работяга, в простой рубахе и убитых башмаках, старательно прятал улыбку. У его ног лежал чем то набитый мешок. Судя по всему, мужчина возвращался домой. Вот ему веселее всех в дороге.

Он все пытался словить мой взгляд, но мне было ровным счётом не до него, и его внимание меня ничуть не заботило. Но он явно был заинтригован мной и вот с запалом поинтересовался:

— В первый раз на телеге? — Его голос был хриплым, но задорным, — измаялась поди.

— Спасибо, всё в порядке, — вежливо поблагодарил я, и показательно принялась рассматривать горизонт.

— Откуда путь держишь? — Мужчина явно не понял намёка, — в Малых Дубках я тебя не видал. А деревня-то маленькая, всего сорок душ, тебя бы я запомнил.

— Ну вот я и не из Малых Дубков. — Уклонившись от ответа, я кисло посмотрела на него. Когда раздавали тактичность, он стоял в очереди за любопытством.

— Эт то я понял, — грудно хохотнул гном, — Меня Броном звать.

— Ага, приятно.

Вот ведь повезло оказаться в одной телеге с человеком слабым на язык. Таким только дай волю и к концу будешь знать все личные неурядицы их давно починувшей прабабушки Глаши. Ещё и не отдавая себе отчет, советы давать будешь…

— Ты не гном, — его гениальная наблюдательность сейчас поразит меня в самое сердце, — а не вуморт, часом?

— Нет! — грубо отсекла я и отвернулась.

Это мужчина уже понял и не стал продолжать попытки завести разговор. Тишину, воцарившуюся в телеге, прерывало только тихие причитания старой гномки. Меня же обуревали противоречивые идеи. Стоит оно того или нет? Я же обещала себе быть осторожной… А к Рииг всё!

— Я могу задать вопрос? — Я повернулась к мужчине и виновато улыбнулась, но моя грубость его, похоже, не задела. Во всяком случае, глаза у него были весёлые.

— А че б не спросить? — простодушно ответил гном.

— А кто такие вуморты?

— А ты не знаешь? — изумился мужчина, — Значит, издалека ты…

Я лишь напряжённо пожала плечами и утомлённо помассировала виски. Просто, Рииг тебя дери, расскажи! Без вопросов! Брон, испугавшись, что единственная возможная собеседница готова сорваться с крючка, спохватился и начал рассказ:

— Вуморты — это водяные духи. Они богаты и селятся под водой в своих домах из тины. У них, если исхитриться, можно получить милостыню.

— Милостыню?

— Ага! В нашем краю, — он показательно, обвёл пространство вокруг себя, — верят, что эти духи могут одарить сокровищами или прекрасной скотиной. Иногда, когда свезёт, они меняют утонувшую вещь на золотую.

— Безвозмездно, что ли?

— Тут только скисшие сливки бесплатно, за все остальное нужно платить. — Брон с досадой хлопнул в ладоши, и заговорчески понизив голос, продолжил, — а если вуморта ты разозлишь — от него ты не сбежишь.

Я ухмыльнулась на эту внезапную рифму, и гном, видимо, остался доволен моей реакцией.

— Эти водяные путают сети, топят лодки, насылают водяницу по всему телу и утаскивают девиц за ноги под воду. Отпугнуть их можно дохлой рыбой.

Этим кого хочешь отпугнуть можно.

— Ну а почему меня все за вуморта принимают?

— Но оно-то не удивительно. Водяные девки, то писанные крали. — Он подмигнул мне. — Высокие, ладные, с молочной кожей и вороной гривой. Таких волос во всей Лесной Долине не сыщешь.

Значит, красавицы, да? К щекам припал жар от довольствия собой. Третья пассажирка зловредно заворчала.

— В полнолунии их можно встретить на берегах, где они нагие расчёсывают свои смоляные косы.

— Довольно «романтическая» сказка. — Отметила я двусмысленно.

— Та да! Наши мужики говорят, что такую, завалив и умереть потом не жалко. — Блондин загоготал, держась за бока.

Я раздосадовано, скривилась, а в углу телеги раздался уже знакомый ядовитый хмык.