Оберон Ману - Апокалипсис every day (СИ)

Феликс снова усмехнулся, подмигнул всем одновременно и тихо-тихо пропел:

— «Мы не сделали скандала, нам вождя не доставало…»

Полковник Мороз и Виталий как-то вдруг встрепенулись и одновременно, чуть слышно, как и майор, подхватили эту, какую-то, явно знакомую им всем, песню:

— «… настоящих буйных мало, — вот и нету вожаков…»

Прямой самолёт до Мюнхена летал только из Москвы. Поэтому пришлось делать вынужденную пересадку. Зашёл перекусить перед дорогой. В самолёте кормить будут. Но — не помешает, знаете ли. И вдруг — знакомое лицо.

Подошёл, пригляделся. Человек, объяснявший что-то своему спутнику, поднял голову.

— Господин — ирландец?

— А! — узнал его ирландец. — Это не вас я полгода тому назад учил в самолёте, что в России надо пить водку, чтобы выжить?

— И я — выжил! — широко улыбнулся Фридрих.

— Вижу, вижу, — удовлетворённо заметил ирландец, оглядывая немца с головы до ног цепким, хозяйственным и покровительственным взором.

— Выжил, поумнел, набрался впечатлений. Вернёшься, — садись писать книгу. Станешь богатым и знаменитым. Одна беда, как говорят русские, — получится сплошная «чернуха».

— Тогда мне придётся уклониться от вашего совета…

Фридрих склонил голову и верхнюю часть тела в шутливом поклоне.

— Судя по моим личным впечатлениям, «чернуха» России больше не нужна. Если уж писать, то — «светлуху».

— Как говорит, — всё так же по-русски заметил ирландец. — И говорит, как пишет… Ну что же, русский ты выучил, а вот Грибоедова, вижу, не читал. А зря.

— Может быть, — беззаботно махнул рукой Фридрих. — Зато я читал кое-что у Достоевского. Знаете, что сказал этот известный писатель? Правда отличается от вымысла тем, что вымысел обязан быть правдоподобным, а правда — не обязана.

— Значит, писать всё-таки будешь, — удовлетворённо подвёл итог ирландец.

После чего широким жестом пригласил немца за свой столик и познакомил со спутником. Спутник оказался молодым французом, во второй раз посещающим Россию. Знакомый дальнего родственника, или родственник дальнего знакомого. Одним словом, господин ирландец взял над ним шефство, как говорят русские. И понемногу обучал русской жизни.

— Вы уже объяснили, что в России надо пить водку? — полюбопытствовал немец.

— Тренирую! — указал господин ирландец на початую бутылку. — Налить?

— Покажем необстрелянным бойцам! — согласился, улыбаясь, Фридрих.

Разлили в три пластиковых стаканчика. Залпом выпили. Ирландец и немец аккуратно занюхали рукавом. Француз пустил из глаз слёзы.

— Салага! — авторитетно произнёс Фридрих колоритный русский термин.

Ирландец отрицательно покачал перед собой пальцем.

— Салабон! Так — круче.

— Пожалуй, — согласился Фридрих.

Француз, не желая ударить в грязь лицом, как говорят русские, и чтобы показать, что и он кое-что смыслит в суровом языке, демонстративно оглядел зал, указал взглядом на аппетитную попку официантки, и шёпотом, чтобы не слышали посторонние, произнёс:

— Шарман, бля!

Ирландец и немец встретились взглядами, от уголков их глаз побежали лучики морщин, они прикрыли лица кулаками, и плечи их затряслись от беззвучного смеха.

Смена обещала быть достойной.

Когда самолёт приземлился, двигатели остановились, пассажиры загудели пчелиным роем, собираясь на выход. Фридрих по-прежнему сидел у окна, уткнувшись лбом в стекло. Он не хотел смотреть на степенных бюргеров и гостей города. Он закрывал страницу прожитой жизни. Впереди была другая, и её не стоило торопиться перелистывать.

Пассажиры вышли. В салоне стало тихо. К Фридриху, мягко ступая, подошла стюардесса. Потрогала за плечо.

— Господин?..

— Ну, вот и всё, — прошептал Фридрих. — Дороти вернулась в Канзас.

Повернул голову к стюардессе. Улыбнулся. Поднялся с места. Вышел.

Первое, что он увидел по ту сторону здания аэропорта, это длинный автомобиль господина Гуго. А возле него — самого господина Гуго собственной персоной. В сопровождении неизменного секретаря. Улыбнулся, подошёл, потряс руку. Гуго пытливо всматривался в его глаза.

— Ищете признаки безумия? Вы получили мой отчёт?

— Да, конечно. Ты устал, Ганс?

Фридрих обернулся. Ах, да!..

— Сегодня я отдыхаю. Еду к сестре, потом сплю. А завтра, с утра, буду на работе, как штык. Так говорят русские. Хотите сувенир из России, господин Гуго? Сосновую шишку?

В глазах уважаемого банкира явно проступило сначала изумление, потом некоторая опаска. Здоров ли специалист? Что с ним? Полгода. В России. Разное могло случиться…