Денис Чекалов - Гончие преисподней

Дворфин опустил голову.

– Моя бедная Бренда была убита, – произнес он. – Да, я готов собственными руками растерзать того, кто это сделал. Но… Наверное, вы правы – сначала нужно его найти. А потом посмотрим.

– В таком случае, – произнес я, – расскажите мне все факты.

Коляска, запряженная двумя вороными, остановилась у поворота дороги. Кони фыркали и переступали на месте; они привыкли, что путь по столбовой дороге до Бармута преодолевают без остановок.

Среднего роста человек стоял под тенью раскидистого дуба, однако в нем не было ни одного из тех качеств, которые присущи обычно обитателям дубравы: ни волшебства фейри, ни беличьего проворства, ни жизнерадостности свиньи.

Он был одет в костюм такого невзрачного мышиного цвета, что трудно было определить – создана материя такой или же она успела покрыться уже на своем владельце плотным слоем пыли. Лысоватую голову незнакомца прикрывала скругленная шляпа; круглые маленькие очки делали его похожим на бобра.

– Я – Гай Пиктон, – сказал он. – Королевский претор.

Ухватившись за поручни, он забрался в коляску. Пиктон проделал это так неловко, что наверняка перевернул бы экипаж, окажись он пустым. Возница тронул поводья, и лошади продолжили путь.

Претор посмотрел на Франсуаз, и лицо его сморщилось, словно его обдали уксусом. Государственный чиновник, образом жизни которого стали комплексы и предубеждения, он не был готов принять помощь эффектной девицы, затянутой в кожаный полудоспех.

Претор рассматривал Франсуаз гораздо дольше, чем признался бы в этом своей жене. Наверняка он испытал сексуальное возбуждение, почти не понимая, что это такое. Жена же у него наверняка имелась – такой человек, как Пиктон, не мог оставаться холостым, – а еще несколько детей, серых и невзрачных, точно крысята.

– Мне поручено вести следствие, – произнес он. После этих слов претор сложил руки на коленях с видом человека, который лицезрел Грех и теперь исполняется благочестивым негодованием, раздуваясь, как мочевой пузырь.

Франсуаз скривила уголок губ, словно говоря: «Неудивительно, что преступник до сих пор не пойман».

– Майлус Дворфин, который пригласил нас, успел рассказать нам основные факты, – произнес я. – Но ему известно немного, к тому же он слишком взволнован. Претор?

– Разумеется.

Пиктон вынул из внутреннего кармана пергаментный свиток и развернул его.

– Первое изнасилование произошло два месяца назад, ченселлор. С тех пор было еще пять.

– Следы побоев?

– Да, сэр. Они все убиты с особой жестокостью.

– Убиты. Вот как. Каждое новое преступление становилось более жестоким или он всегда действовал одинаково?

– Я бы сказал, одинаково.

– Хорошо. Вам удалось определить – побои нанесены до, во время или после полового акта?

– После. Этот подонок сперва насиловал их и только потом убивал. Коронер определил это по следам спермы и порванной одежде. Преступник всегда действовал одинаково. Вначале он одурманивал свои жертвы, использовал для этого порошок эфедры. Королевский алхимик говорит, что насильник распылял снадобье перед лицом девушек. Следы остались в носу и на губах.

– И какой вывод вы из этого сделали? – спросил я. Пиктон ответил:

– Такой, что насильник использовал порошок эфедры.

Он произнес это вполне серьезно, и я не стал ничего более говорить.

– Первые две девушки были найдены в городском саду Бармута, – продолжал свой рассказ претор. – Там никогда не бывало много людей, ченселлор, а после второго убийства вообще никто не появляется. Люди стали бояться.

– Но третье нападение он совершил не здесь?

– Нет, ченселлор. Это произошло на улице Фернана.

– Это тихая улица?

– Можно сказать и так.

– Городской сад достаточно велик, не так ли?

– Да, ченселлор; в нем несколько квадратных миль. Две с четвертью, если быть точным.

– Тела были обнаружены в тех местах, где обычно много людей, или в наиболее уединенных?

– Пожалуй, в уединенных.

– Хорошо. Где вы нашли четвертое тело?

– На бульваре Леон.

Я забрал у претора свиток с картой улиц.

– Как я понимаю, это ближе к центру города?

– Да, сэр.

Когда я задавал следующий вопрос, в моем голосе сквозило нетерпение:

– Где была убита пятая жертва?

– У городских ручьев. Это вот здесь.

Претор потянулся, чтобы указать затянутым в перчатку пальцем.

Мои глаза вспыхнули и погасли; я поднес руку к подбородку, раздумывая.

– Я вижу, это тоже у окраины.