Денис Чекалов - Гончие преисподней

– Что у него в руках? – спросила Франсуаз. Девушка подошла неслышно – так, что я даже не заметил.

– Можете посмотреть, – сказал Маггот. Я знал, что увижу, поэтому отвернулся. Франсуаз сделала шаг вперед, и ее длинные красивые пальцы отвернули грубую материю.

– Ребенок? – ошеломленно спросила она. Артемиус осторожно приподнял младенца и заглянул ему в лицо.

– Я нашел его в гробнице, на могиле жены. Наверное, оставил кто-то из бездомных.

Его глаза сверкнули.

– Символично, не правда ли? Как вам известно, моя жена была беременна. В тот ужасный день я потерял не только ее, но и своего сына, наследника…

– Что вы сделаете с ребенком? – спросила Франсуаз.

– Не знаю. – Он взглянул на младенца в своих руках, как будто видел его впервые. – Наверное, отдам в приют. Не бросать же его здесь.

Я развернулся и решительно зашагал к склепу.

– Дети не растут на кладбищах, – повторял я себе под нос – За каким чертом ты приходил сюда каждый вечер, Артемиус? Откуда здесь младенец?

Франсуаз осталась стоять в дверях – она ненавидит склепы. Мне повезло. Внутри было темно, поэтому девушка сперва не разобрала, чем я занимаюсь. Иначе непременно попробовала бы меня остановить.

– Что ты делаешь? – спросила она, услышав скрип отодвигаемой могильной плиты.

– Узнаю правду, – ответил я.

Тело Амалии Маггот лежало в большом каменном гробу, стоявшем в центре склепа. Достаточно необычно, но Артемиус объяснил журналистам, что так было принято хоронить покойников в его семье еще со времен предка-темномага.

То, что лежало в каменном гробу, не было приятным на вид. Впрочем, вы же не ожидаете ничего милого, когда вскрываете могилу, верно? Я оперся спиной о стену склепа и несколько минут простоял молча.

– Что там? – спросила Франсуаз.

– Когда Амалия погибла, она была на шестом месяце. Это случилось в конце весны, а сейчас дело к осени. Так?

– Да, – ответила девушка. – И что?

– Здесь нет ребенка, – ответил я.

Сильный луч фонарика ударил мне в лицо. Франсуаз сбежала по гранитным ступеням и подошла ко мне. Я выпрямился, опираясь на стену.

– Юлиан, властитель Сидона, один из богатейших темномагов, любил женщину, которой не мог добиться. После ее смерти он спустился к ней в склеп и овладел ею. Спустя девять месяцев у нее родился ребенок, обладавший дьявольской силой. Он мог приносить, своему отцу сказочные богатства и разрушать целые города. Такова легенда…

– Это не легенда, – сказал Артемиус Маггот.

Он стоял в дверях склепа, по-прежнему держа на руках ребенка.

– Короли Хотармунда недаром пытались уничтожить наш Орден, – продолжал он. – Но мы выжили, хотя и ушли в подполье. Забытые, раздавленные, почти уничтоженные, темномаги продолжали жить.

Он начал спускаться к нам.

– Много веков мои предки пытались вернуть былое величие. Яд, обман, преступления – все шло в ход, и все было бесполезно. Чтобы вернуть нашу империю, нам вновь нужен был ребенок, рожденный мертвой женщиной.

Маггот поднял руку.

– К счастью, мне не пришлось совокупляться с трупом. Никакие деньги не окупят такое. Но моя жена уже была беременна. Мне оставалось только провести несколько ритуалов. Я усыновлю этого ребенка, который, впрочем, и так мой.

Он начал медленно разворачивать младенца.

– А теперь ребенка пора кормить… Думаю, вы уже догадались, кто станет его первым обедом. Я не мог напасть на вас там, в аллее, – могли увидеть. Но здесь, в склепе… От вас не останется даже костей.

Артемиус положил ребенка на мраморную крышку гроба.

– Теперь моя сила так велика, что я с трудом могу ее контролировать, – произнес волшебник.

Волны пробежали по его лицу. Оно вспучивалось, словно толстые черви ползали под его загорелой кожей, стремясь вырваться наружу.

Франсуаз нахмурилась, стремительно вынимая меч.

Тело Артемиуса выгнулось и раздулось. Одежда трещала, стремительно расходясь по всем швам. Кожа на лбу лопнула, алое кровавое пятно разрасталось на ней. Глаза провалились, сверкнули кровавые мазки зубов.

Скелет Маггота выходил из тела.

Плоть рвалась, лопались сухожилия и нервы. Одна за другой обнажались кости, покрытые багряным нектаром. Оскаленный череп уже наполовину показался из кожи.

– Слишком много, – шептал он. – Я не могу…

Много дней волшебная сила вливалась в тело волшебника. Тот не знал, откуда она приходит, и не задумывался, что ему может угрожать опасность.

Каждый из нас при рождении получает столько магического таланта, сколько может выдержать. Артемиус Маггот не был могущественным колдуном.