Ирина Юрьева - Только любовь

Глаза… Ей не стоило встречать взгляд ведьмы, способной ее подчинить. Темно-синяя бездна, в которой мерцал голубой вихрь «звезд» затянула Илану еще до того, как она поняла, что случилось. Утратив свою волю и перестав понимать, где она, Илана не видела, как Руни сделала знак трем мужчинам, прося их уйти и оставить женщин вдвоем.

– Когда ты меня обвиняешь в том, что я тебя обманула, используя в собственных целях, ты чувствуешь боль. Очень сильную боль. Ты считаешь, что ты недостойна любви…

Голос был тихим, мягким и искренним, он проникал в сердце. Синяя бездна кружила, влекла и качала, гася гнев и ненависть. Разум пытался напомнить о том, что Илана пережила по вине ведьмы из Агенора, заставить ее воспротивиться этой магической воле, вторгавшейся в душу, но он был бессилен.

– Ты думаешь, что ты одна. Что никто не способен понять и почувствовать, что происходит с тобой. Тебе очень обидно, но ты не желаешь сочувствия. Жалость тебя унижает сильнее, чем…

Горло Иланы вновь сжалось. Никто не имел права рыться в ее чувствах. Раньше она сразу же прервала бы подобную речь, но сейчас не могла. Не хотела! Наверное, ведьма стремилась ее подчинить, чтобы выведать некую тайну, но это уже не пугало. Щемящее чувство, которое вдруг захлестнуло ее сердце, вызвав в глазах слезы, было мучительно сладким.

Впервые Илана себя ощущала слабой и, в то же время, способной на все. Неприязнь, недоверие, злоба ушли, растворившись в потоке тепла и любви, исходившем от Руни.

– Ты больше не хочешь страдать. Тебе кажется, что, подавив боль, ты сможешь жить дальше. Стремишься закрыться от всех, кто способен тебя ранить, и нападаешь сама, чтобы только не чувствовать…

Кто говорил это? Руни? А может, Илана сама в первый раз откровенно признала то, что постоянно скрывала? Она не могла разобрать, кто из них признавался сейчас в том, что черною змейкой вползло в душу и отравляло их жизнь. Они стали одним существом. Магия? Может быть. Но Илана уже не хотела разрушить запретные чары. Ей было легко и тепло. Со слезами, которых она не стыдилась, текли боль и горечь. Они, вымывая тоску, наполняли ее душу сладким забытым покоем.

Илана не помнила матери. А сейчас вдруг ощутила, что именно так можно чувствовать себя с ней рядом. Не нужно бороться, доказывать, требовать. Тебя никто не обидит. Не сможет отнять это сладкое чувство, которому нет названия. Тепло, покой, радость… Вера в то, что ты кому-то нужна…

– Ваши штучки забавны. Вы, маги, способны внушить, что угодно. Не думала, что попадусь на крючок, но… Но я не в силах по-прежнему вас ненавидеть. И это ужасно. Чудовищно, – с горькой насмешкой сказала Илана собравшимся. – Вы обманули меня, а мне это понравилось. Хуже того, что случилось у вас в Агеноре, не будет уже ничего.

– Почему ты так смотришь на это? – спросила ее Руни.

– А как еще? Мой страх, который я долго боялась признать – страх любить. Если любишь, то ты уязвим. Я – Искатель, и я совершенно не вижу себя в роли матери или жены. Я могу допустить мысль о том, что вступлю в постоянный союз. Может быть, и рожу, если это не будет мешать моему делу. Для меня это не главное. Я могу жить без семьи, а вот жить без работы… Вам кажется это чудовищным?

– Нет. Это твой выбор, – глядя Илане в глаза, подтвердил Ливтрасир. – Мы не можем заставить тебя жить иначе.

– Правильно! Если ты хочешь чего-то достигнуть, то нужна свобода. Позволив себе привязаться, я ставлю себя под удар, даю противникам способ воздействовать на меня, уничтожаю себя как Искателя.

– Не обязательно. Можно любить, растворяясь в самом чувстве, не предъявляя условий ни миру, ни людям, – вмешался Горад.

– Да? После краткого мига понимания и единения вдруг осознать, что ты просто осталась без кожи? Сейчас я себя ощущаю такой беззащитной, что даже ребенок способен задеть меня. Каждая мелочь, которая вообще не стоит внимания, может отвлечь меня, вызвав в душе бурю чувств. Может быть, для вас, магов, это нормально, но не для Искателя. Если я снова не стану такой, как была, то меня уничтожат! Причем не враги, а коллеги! Нормальный Искатель обязан доказывать каждому: он – самый лучший. Он должен держать под контролем события, чувства, эмоции.

– А зачем что-то доказывать? Если коллеги увидят, что ты понимаешь… Что ты принимаешь их, не выдвигая условий, никто не захочет тебе причинять боль.

– Ну да! Я уже убедилась, что это работает, – резко сказала Илана, краснея и отводя взгляд. – Только мне не подходит такой образ действий. Для «Ордена Правды» я стану чужой. Они будут ко мне хорошо относиться, но вряд ли доверят мне дело. Они не поверят мне, так как я стану другой. Я сама не доверяю себе! Мне приятны те новые чувства, которые я испытала, но я ощущаю, что они мешают мне!