Ирина Юрьева - Конец звероящера

Возвратившись в Лонгрофт из поместья, Берольд не спешил ко Двору. Он знал, что там почти никого не осталось. Властитель с придворными выехал за город, чтобы немного развлечься, и Высокородные ринулись следом, надеясь привлечь его взгляд. Во дворце оказались лишь те, кто был должен следить за порядком, а также не мог оплатить набор новых нарядов для празднеств на лоне природы.

Однако, любителям общества не пришлось долго скучать в одиночестве. Дядя правителя, старый Корнат, почитал своим долгом поддерживать видимость светской изысканной жизни в такие периоды и собирал у себя во дворце всех желающих. Их было не слишком много, ходивших к Корнату. Придворные знали, что хитрый старик пополняет кошель золотыми наивных любителей «раутов высшего света», плативших за мраморный шарик, служивший разовым пропуском в малый дворец, сумасшедшие деньги. Владельцы больших состояний, лишенные доступа в высшие сферы, считали, что балы Корната дают им возможность войти в узкий круг приближенных к Властителю.

Берольд всегда презирал эти пестрые сборища. В юности он навещал старичка, выбирая среди разношерстной толпы свои жертвы, потом перестал. Но Корнат до сих пор посылал приглашения-шарики. Он не рассчитывал, что Звероящер Властителя вновь снизойдет до визита, однако, возможность его появления в малом дворце придавала балам у Корната особенный привкус. Возможность столкнуться с чудовищем Лонгрофта (одно из прозвищ Берольда) влекла и пугала.

Хотя Звероящер уже лет семнадцать назад, после встречи с Орбеккой, нелепо погибшей в расщелине Скал, позабыл о своих прежних «играх», Корнат постоянно подчеркивал: именно в малом дворце Ящер ищет несчастных девиц.

– Поначалу он, выбрав одну, приглашает ее танцевать… И бедняжке уже не спастись! Звероящер ее украдет и утащит к себе… Если девочка выживет

после его развлечений, то он ее щедро одарит… Однако, взамен заберет ее душу, а после и жизнь!

– А еще я их ем, – объявил Берольд, когда впервые услышал о собственных «подвигах» в малом дворце. – Ем на завтрак, обед и ужин. В сыром виде. Понял, Корнат? Не забудь передать остальным.

В этот день, обнаружив на столике мраморный шарик, Берольд вдруг подумал, что нужно зайти к старику. Он знал, что госпожа Авилор не считала зазорным бывать там. Старушка исчезла из Лонгрофта без объяснений, забыв написать самым близким друзьям даже пару строк, и это вряд ли прошло незамеченным. Берольд пока не хотел говорить, что похитил милейшую бабушку и что Властитель одобрил безумную выходку Ящера.

Берольд надеялся, что Авилор, наконец, согласившись помочь его дочери, Мирте, не станет слать письма в Лонгрофт, но хотел знать, как люди восприняли странный отъезд «звезды прошлых времен».

– И пора бы Корнату слегка придержать язык. Если спустя пять-шесть лет Мирта станет такой, как другие, и сможет приехать в столицу, то ей ни к чему слушать все, что сейчас говорят обо мне, – усмехнулся Берольд, одеваясь в парадный камзол.

Зал был полон. Три столика в ближнем углу, за которыми шла игра в «капли», блестящие блямбочки-фишки из серебра и сусального золота, больше уже не вмещали искателей легкой Удачи. Оркестр играл что-то слишком тягучее. Несколько пар самых рьяных любителей танцев уже заскользили по залу, но большинство из собравшихся предпочитало достаточно чинно беседовать у стола с винами и разноцветными фруктами.

Берольд пока не спешил заявить о своем появлении, но понимал, что недолго пробудет в тени. Кое-кто из придворных заметил его и узнал. Берольд знал, что последует дальше: слух легкой волной разойдется по залу, и люди начнут затихать, а потом осторожно, почти незаметно, разглядывать жуткого гостя, дивясь, что у Ящера нет ни когтей, ни хвоста, ни сверкающих острых клыков. Что он точно такой, как другие, хотя… Дальше каждый даст волю фантазии, чтобы найти в его облике знак, указующий, что перед ними чудовище, а не простой человек с непривычно широкими скулами, узким ртом и равнодушно-презрительным взглядом округлых выпуклых глаз.

Несмотря на такое лицо, Берольд слышал не раз, что уродом его не считают. Пугает не то, как он выглядит, а нечто, скрытое от человеческих глаз, но вполне ощутимое. Он, Звероящер из гокстедских Скал, очень долго считал, что причина их страха – в магической Силе, которой он был наделен от рождения. Но Собор клиров, куда он пришел добровольно, надеясь стать там человеком, лишил его Мощи, а ужас, внушаемый им, сохранился.