Ирина Юрьева - Только любовь

Искусственно созданный холод, спокойная сдержанность, стали красивою маской, скрывающей нежность. Они привлекали, суля непонятную тайну. Та ласка, которую Руни давала, способность мгновенно откликнуться на состояние мужа, стремление чем-то порадовать, значили больше, чем тайные страхи. Горад хорошо понимал, почему Эрл любил жену и не считал их союз неудачным.

Прими Руни сделанный выбор как должное, все было бы хорошо. Но она, на словах отрицая вину, продолжала терзать себя мыслями, что мужу с ней плохо. Внушала себе, что она не такая, какой должна быть.

Эрл, чувствуя, что с женой что-то не так, поначалу пытался понять, в чем причина. Потом, устав бороться с ее страхом, стал отдаляться, усилив ее неуверенность. Приход Иланы стал самой последнею каплей, переполнившей чашу терпения.

– Если он хочет быть с ней, я уйду.

– Почему ты решила, что больше ему не нужна?

– Я все видела. Там, в подземелье…

– Что именно?

Задав вопрос, Горад предполагал, каков будет ответ. Удивило не то, что она рассказала ему, а как именно. Жестко, язвительно и иронично. Отбросив привычную сдержанность, Руни себе разрешила испытывать злость. Она долго ее отрицала в себе, не желая признать, а теперь злоба вдруг прорвалась на поверхность, рождая желание мстить за всю боль, что она испытала в своей жизни.

– Ты его любишь?

– Люблю. Но, наверно, не так, как он хочет, – ответ прозвучал саркастично.

– Откуда ты знаешь?

– Я видела. Все.

– Тебе больно, и ты не хочешь страдать. Тебе кажется, что, обвиняя других, ты найдешь покой? Это не так. Решив мстить, ты разрушишь себя.

– Я не мщу. Я даю им свободу.

– Нет, мстишь. Ты стремишься его наказать. Отплатить за ту боль, что сейчас испытала. Уйдя из его жизни, ты отомстишь. Пусть терзается, что потерял тебя из-за минутной оплошности, так? Пусть всю жизнь сожалеет о сделанной глупости?

Горад считал, что его слова вызовут бурный протест. Тяжело признать то, что так долго в себе подавлял. Чтобы это понять и принять, нужно время. Но Руни не спорила. Слезы, которые непроизвольно текли по щекам, уже высохли. Слова ее удивили, заставив взглянуть по-другому на все, что она говорила. Горад видел, как ее щеки вдруг вспыхнули бледным румянцем, который постепенно покрыл лицо, шею и приоткрытую грудь.

– Я не мщу. Просто очень хочу, чтобы он не терзался. Со мной, без меня, лишь бы он жил и был счастлив, – тихо сказала она, отвечая, скорее, самой себе, чем собеседнику. – Если так будет, то я… Смогу жить.

Руни не притворялась. Ответ прозвучал без обиды, претензий и боли. Она приняла ситуацию. Давний запрет быть плохой оказался снят, и страх куда-то ушел. Все нелепые домыслы, что отравляли ей жизнь, растворились. Осталось лишь чувство любви, погребенное под толстым слоем людских предрассудков.

– Ты веришь своим словам?

– Да. Я так чувствую.

– Ты хорошо понимаешь, что было. Ты помнишь, о чем мы с тобой говорили. И ты возвращаешься, чтобы жить дальше, – сменив тон, закончил Горад. – Ты находишься здесь и сейчас. Ты вольна поступать, как захочешь. Я рядом, но я ничего не меняю.

Вздохнув, Руни недоуменно взглянула вокруг.

– Люк… Защита… Свитки… – автоматически проговорила она, скользя взглядом по разным предметам. – Мы в зале Запретного. Так?

Ее голос был полон тепла и неведомой силы. Руни еще не совсем осознала, что с ней сейчас было и где она, но начала выходить из того состояния, в котором раньше была. Изменения были разительны.

– Что сейчас было?

– Я ввел тебя в транс. Без согласия. Нарушив наши законы.

– И ты сожалеешь?

– Ничуть. Я рад, что ты мне доверилась.

– А мне неловко. Есть вещи, которые лучше не проговаривать вслух.

– Для чего же тогда существуют друзья? – отшутился Горад.

– Ты не понял меня. Мои тайны – мои, а вот то, что я видела в «зеркале»…

– Значит намного меньше, чем ты полагаешь. Поверь! Все мы делаем глупости.

– Мы?

– Сильный пол.

Вспышка белого пламени была почти незаметной. Язык «огня» светлой тенью взметнулся над люком и сразу опал вниз, обдав сухим жарким теплом. «Вздох», который донесся из люка за ним следом, вряд ли могло издавать существо, наделенное телом. Пол дрогнул, листы разлетелись, а с полок посыпались цисты и книги. Загадочный вихрь, порожденный внутри катакомб, попытался проникнуть в зал, но не сумел, и теперь должен был отступить.

– Горад, ты это видел?

– Почти. Я, скорее, почувствовал.

– Что это было?

– Не знаю, но очень хочу посмотреть.