Юрий Шубин - На Очень Секретных Основаниях - 2 (СИ)

— Любишь безумствовать? — хрипло, на выдохе задал вопрос бывший воздушный маршал, наблюдая за ближними подступами.

Девушка не успела даже рта раскрыть. Дэвид коротко выстрелил и немец, появившийся в десяти шагах, сразу сложился и рухнул.

Стрелковая ячейка, в которой они оказались, находилась в изломе траншеи. И предназначалась для продольного обстрела непрошеных гостей.

Дэвид знал это место из опыта неудачных попыток. И как отсюда удобно контролировать позиции. Но воспользоваться прежде им не удавалось.

— Тебя что, ВРЕМЯ еще ничему не научило? У нас нет права говорить им как все будет, — прижимая Джульетту локтем и коленом, приступил к нравоучениям агент времени. — Нет у нас права. Ты позволила себе недопустимые действия, — его голос очистился от хрипоты.

Профессорская дочка понимала, что вновь не права, по каким-то очень сложным причинам. Но после такой вдохновенной речи и ораторского успеха, не желала быть заживо погребенной под его занудными наставлениями. Она не хотела становиться девочкой, которая переживает по поводу заслуженного упрека. Позволив себе измученно пробурчать:

— Что такого в моих словах? Ведь мы даже не знаем, выживут ли они.

— Павлов точно останется жив, — наседал Дэвид. — И это тебе хорошо известно.

— Да кто ему поверит? — уперто продолжала отбиваться Джульетта.

Дэвид выстрелил и прикончил еще одного фрица, пытавшегося проползти под огнем нашей пехоты. Очень рассчитывая, что каждый фашист, которого он убивает, уже никогда не доставит хлопот во Второй мировой войне. И тем скорее, чем самоотверженнее будут его усилия.

— А мыслить в другой системе координат не пробовала? — продолжал торопливо отчитывать ее Дэвид. — Мы не можем видеть последствий твоей болтливости во всех измерениях.

— Перестань! — строптиво воскликнула Джульетта и легонько толкнула его в бок.

Обороняющиеся фрицы внезапно усилили огонь. Пули свистели и щелкали. Им пришлось присесть на самое дно и продолжить спор.

— Как ты не понимаешь, — сердился Дэвид. — Твой рациональный взгляд на мир тут не поможет. Разве ты не читала у Рэя Бредбери, «И грянул гром»? Про бабочку, раздавив которую, ты меняешь собственный мир? Помнишь как там сказано: «Держись тропы. Никогда не сходи с нее», — его голос превратился в хриплый шепот. — Кто знает, когда и чем эта история обернуться может? Ты, своими разговорами, вывела бойцов за рамки их модели жизни. Точечно воздействуя в ключевой момент истории. Устроив массовое наслоение вероятностей. И формируя будущее новое завтра с неизвестным итогом. Своим неведением ты спутываешь вероятности, позволяя им перетекать одной в другую. И то, что могло произойти, вдруг становится реальностью. Нам следует неукоснительно соблюдать естественный порядок давно свершившихся событий. Чтобы не сбить настройки. Что-то не нарушить. Иначе — не сойдется. Изменится что-то. Активизировав не спаривавшиеся в нашей реальности вероятности. Ты не отдаешь себе отчет, насколько сказанное тобой может изменить мироустройство, — напористо разъяснял агент времени: — Замыкая, как цепь, потенциально опасные вероятности. Да так, что каждый день будущий страшен будет.

Дэвид вскинул автомат и пустил очередь по ходу сообщения. Стараясь, чтобы каждая пуля, предельно точно и своевременно, попала в цель. Постепенно превращая дно окопа в могилу, усеянную трупами.

Джульетта раздраженно поглядывала на него, но было видно, что она поняла. Иногда, его заботами, она чувствовала себя умственно отсталой.

Неохотно сдаваясь, Джульетта сокрушенно шептала какие-то оправдания. Уверенная, что фрицы повсюду и слышат абсолютно все. Из ее бормотания Дэвид смог разобрать только то, что девушка никогда не думала об этом с такой точки зрения, как преподнес ее агент времени.

Быстрее, чем она успела ахнуть, Дэвид, почти в упор, срезал наскочившего немца, которого сила выстрела кинула на колени, и перезарядил автомат.

Он был уверен, жесток и неумолим.

В животе генерала ожил ледяной, тяжелый ком. Карл Штрекер знал как ощущается предательство: оно пронизано холодом и одиночеством. Некоторое время генерал оставался в слепом шоке. Он просто не мог поверить своим ушам.

Взрыв «размороженной» гранаты заставил его очнуться и прийти в себя. Штрекеру повезло. Слой разделяющей их земли погасил все осколки, разлетевшиеся по блиндажу с той стороны. Генерал вытащил адъютанта из обвалившейся горловины лаза и уложил на кровать. Но тот был совсем плох. Определенно потеряв рассудок, адъютант жмурил глаза, кривил рот и пускал слюни. Страшно фальшивя, он орал Гимн Хорста Весселя, «Знамена ввысь».