Юрий Шубин - На Очень Секретных Основаниях - 2 (СИ)

Ее слушали жадно. И спроси их сейчас, каждый мог повторить слово в слово то, что она сказала.

— Девяносто дней отделяло человечество от катастрофы и ядерной зимы, пострашнее геноцида народов. С разумной жизнью на планете Земля было бы покончено. Все погибли бы, если бы ВЫ не погибали!

Многих ее речь проняла до слез. До восторга, которого они не испытывали на войне никогда прежде. Потому что все в ее словах было далеко не идеально. Но зато именно так, как должно быть.

Джульетта замолчала.

Солдаты почувствовали, что слов сейчас не нужно. Они были сказаны. Произнесены. После этого откровения все слова на свете, на время, стали пустыми. Рутинными. Не сулящими эйфорию.

А снег все шел и шел. Он был густым. С крупными хлопьями. Так похожими на потерянные перья кружащих где-то высоко в небе ангелов. Предопределяющих исход всех земных событий.

Джульетту переполняла роль оракула. Ей хотелось задержаться на достигнутом градусе мощнейшего эмоционального восторга. Взглянув на циферблат уробороса, девушка прикинула оставшееся на «заморозку» время и решила закончить речь стихами Семена Гудзенко, «Перед атакой». Написанными автором в 1942 году.

Бежим отсюда! Ползком! — прервал сыпучий шорох, среди наступившей тишины, приказ Павлова. Едва откидываемый грунт осветил ведущий на свободу узкий лаз. Бойцы, цепляясь винтовками, кинулись прочь от застывшего времени, по крутой осыпи бруствера.

«С этим нельзя было тянуть!»

Заветные 11 минут, так похожие на башни-близнецы, заканчивались. Оказывается они дотянули до последнего! Едва солдаты и путешественники во времени оказались в траншее — жахнул взрыв.

Промерзшая земля и бревенчатые стены удержали осколки разорвавшейся гранаты.

«Блиндаж был — что надо!»

Огрызаясь свинцом и стараясь угадать с какой стороны грозит наибольшая опасность, фигура в белом маскировочном халате перепрыгнула через разорванную взрывом «спираль бруно». Соскочила в окоп и мгновенно пропала.

«Кажется, это был Глущенко.»

Кругом кипела битва. Рвались снаряды. В ходах сообщения сражались люди. Крики смешались с истошными воплями и предсмертными стонами. Трещали и хлопали выстрелы. Завывали пули, почти невесомые, но такие смертоносные.

Пытаясь пронзить взглядом снежную завесу, трудно было понять, где свои, а где враг!

Но гоблины «Майн кампф», которые залегли в развалинах длинного здания «Военторга», открыли по ним огонь, строча из оконных проемов.

Немцы до последнего удерживали каждый опорный пункт.

Полоснув очередью, Дэвид нырнул в проход, разворачивая ствол на наиболее опасные участки. Он стрелял и быстро менял позицию.

Все переменилось: включив «заморозку», Джульетта разомкнула «кольцо времени», прервав цикл. Что привело к снятию предыдущей задачи.

Отвешивая поклоны проносящейся над головой смерти, Дэвид еще ни разу не заходил так далеко!

Он, как белка в колесе, бежал по кругу закольцованного куска времени. Твердя один и тот же урок. Осуществляя в петле времени свою цепь возможностей. И вот, наконец, оказался вне рамок, в которых мог перемещаться практически с завязанными глазами.

От этого незнания — бой становился еще более смертоносным. И на каждом шагу можно было обгадиться новым, совершенно неповторимым способом. Приходилось идти на риск, немыслимый в любых других обстоятельствах. Теперь они продвигались медленнее. Используя любое укрытие и высматривая опасность. Глаза, зачастую, подводили мелькающие тени.

«Выстрелить могли отовсюду.»

— Пригнись! — отрывисто бросил Дэвид, на ходу ведя огонь и целясь, в снежной кутерьме, по вспышкам «шмайсеров». Пригибаясь и лавируя, девушка его настигла. Агент времени затолкнул профессорскую дочку в стрелковую ячейку. И подперев юную студентку собственным плечом, заговорил: