Сергей Мельник - Чужие игры

Остаток завтрака у нас прошел в таком же шутливом ключе и в ненавязчивом знакомстве. Ромка, как я стал на свой манер называть девочку, сбежала из лап Априи, устраиваясь рядышком в моей телеге. Ромка (ну неудобны мне к произношению некоторые здешние имена!) девчонкой была хоть куда. Любопытная, непоседливая, ну и, как водится среди барышень, с такой кучей вопросов и пожеланий на языке, что я уже через полчаса стал с мольбой во взгляде оглядываться на хитро ухмыляющуюся Хенгельман, с Десмосом едущую на своей телеге за мной следом. Ну да и фиг с ними, с Ромашкой по крайней мере было не скучно, а временами даже поучительно, в отличие от меня, она нисколько не скрывала полученных знаний, щедро делясь со мной почерпнутыми, пусть и местами поверхностно, магическими знаниями. Романчик учила целительство, правда, в отличие от уроков Милы, она не касалась глубоких материй астрала, полностью идя по нелегкому пути врачевания простого человеческого мяса.

— Вот смотри! — При разговоре она помогала себе жестикуляцией. — Вот взять, к примеру, твои зубы.

— Там уже почти нечего брать. — Скуксился я.

— Вот именно! — Она хлопнула меня по плечу. — А меж тем это проще простого! Тебе же известен первый контур, затворяющий кровь от пореза мастера Лурье?

— Ну, допустим. — Я примерно понимал, о чем она говорит, подобные малые заклинания мне еще на первых уроках пытался преподать Дако.

— Замечательно! — обрадовалась она. — Тогда ты должен знать, что при активации подобное заклинание вызывает естественную сворачиваемость крови за счет убыстрения ее реакции, а теперь смотри сюда!

Она медленно развернула передо мной довольно искусные, хоть и бесхитростные, узоры плетений без энергетической загрузки.

— Вот это Лурье. — Она ткнула пальчиком. — А вот это плетение моего учителя мастера Моунгира. Если ты обратишь внимание, и тут и тут взяты идентичные основы, призванные задействовать естественный процесс восстановления организма.

Я надолго завис, благодарный девушке за ее терпение и то, что она не беспокоила меня в то время, пока я осмысливал ряд и цепочки построения, а также пытался проанализировать на своем опыте и хоть каких-то знаниях, что же передо мной предстало.

А предстал передо мной ни много ни мало имунномодулятор, и черт бы меня побрал, самый что ни на есть настоящий «хвост ящерицы»! Регенерация живых тканей! Плетение активировало иммунитет, даже не берусь предсказать, как сильно, так как контур управления был кольцевым, что значит, пока ты даешь энергию, иммунитет активно брыкается копытами, задействуя все резервы тела, но, и как я уже говорил, выдавая регенерацию. Вообще штука непонятная даже современной медицине, так как основы по материалу в этом вопросе мало. У одних даже ногти не отрастают обгрызенные, а есть люди, способные себе кончики пальцев отрастить. Здесь же, под магическим воздействием и с хорошей энергетической основой, даже представить себе трудно всю масштабность картины.

— И это твой учитель придумал? — Взъерошив волосы, я стал черкать основы плетения в тетрадку, от усердия даже высунув кончик языка. Плетение, казалось бы, при простейшей четырехкомпонентной основе получалось филигранным и сложным в модулировании структур и управляющего узла. — Твой учитель гений, Ромашка!

— Я знаю, — улыбнулась она. — Он лучший из ныне живущих лекарей во всех королевствах!

Вообще скажу, не кривя сердцем, она мне нравилась. Действительно милый и умный человечек, а главное — чуть ли не единственный, кто понимает и принимает мой своеобразный юмор и не самый приятный характер. Редко когда мне удается с кем-то разговаривать, не сдерживая себя, или же слушать, не улыбаясь внатяг. Что уж говорить, тяжелый я человек, нелюдимый, со мной не каждый найдет общий язык.

А Ромчик — душка. Нашла. Спокойно и без насилия принимая от меня взамен истории из моей жизни. Ну или что-то в этом роде, душу я, конечно, не изливал перед этим ребенком, но по крайней мере не держался настороженно и делился своими думками, коими, как известно, кто-то богатеет, а кто-то счастливо избегает сей непосильный труд.

— Скажи, Улич, — как-то под вечер уже в лагере затеяла она разговор. — А ты как к имперцам относишься? Как вообще у вас в королевстве к имперцам относятся? Не стану ли я изгоем в столице?

— Понятия не имею. — Я пожал плечами и вручил ей в руки кружку чая. — Никак к ним не отношусь, люди и люди, такие же, как и везде.

— Просто в империи финорцев не жалуют. — Она аккуратно пригубила горячий напиток. — У нас считается, что ваш правитель вероломный захватчик и что долг каждого жителя страны встать плечом к плечу, как один, на защиту угнетенных земель, бывших нашей территорией.