Сесилия Дарт-Торнтон - Битва вечной ночи

— Вы правы, мы действительно путешествуем одни, — призналась Тахгил. — Кольцо у меня на пальце само по себе — вполне достаточная защита.

Эрроусмит внезапно напрягся всем телом — замер, как будто закоченел. Потом, не оглядываясь, протянул руку к камню, на котором грелась последняя лепешка, и отложил ее за спину, за круг света. И снова уселся в прежней позе. Поняв невысказанный намек, Тахгил и ее спутницы продолжали сидеть как ни в чем не бывало.

— Не такая уж она достаточная, эта ваша защита, — вернулся Эрроусмит к прежней теме, — потому что до Апплтон-Торна вы добрались до полусмерти голодными, усталыми и оборванными. Если ваше предприятие действительно так важно для всего королевства, почему же вы пустились в него без малейшей охраны?

— Ради сохранения тайны.

— От кого?

— Гэлан, — проговорила девушка, — вся правда известна только троим людям: мне и двум подругам, что идут со мной. И так уже получается слишком много. Знание само по себе может оказаться смертельно опасным для своего владельца.

Молодой человек негромко засмеялся.

— Думаете, я не способен выстоять против опасности, которой бросили вызов три слабые девушки? Ну что ж, если вы ничего мне не говорите, пусть будет так. Я все равно пойду с вами. В Лаллиллире вам потребуется большее, нежели просто силы и выносливость.

— О да, и это чистая правда, — гулко проговорил голос у него за спиной. — Чистая правда, Гэлан, сын Сайуна.

Говорящий стоял за кругом света костра, прислонившись к изогнутому стволу дерева и отряхивая с мохнатых ляжек крошки лепешки. Ловкие копытца балансировали на корнях, переплетенных, точно пряди волос в замысловатом клубке. Впиваясь в землю, эти корни выписывали на ней непонятную, но искусную вязь, похожую на записи или витиеватый орнамент на краях какой-нибудь старинной рукописи.

— Уриск, — сказал Эрроусмит. — Так ты вернулся?

— Ах, — сухо отозвался тот. — Наверное, я тебе просто снюсь.

— Рады видеть вас, сэр, — просияла Вивиана.

— Друг уриск! — воскликнула Кейтри.

— Не присядешь ли с нами? — пригласила Тахгил. — У огня.

— Пожалуй, не откажусь.

Лесной дух грациозно опустился на корточки. Красные отблески пламени выхватывали из тьмы его черты: заостренные уши, вздернутый нос, щурящиеся от яркого света раскосые глаза с вертикальными зрачками. От него исходило ощущение аккуратности, уюта — и вместе с тем чувства собственного достоинства, даже своеобразной красоты, точно у дикого лесного существа или карликового, согнутого ветрами деревца. Даже сейчас он словно бы оставался частью пейзажа, места, где нашел ночлег маленький отряд. Хотя уриск находился в кругу света, сам он принадлежал тьме за пределами этого круга.

— Долго же ты отсутствовал, — сказал Эрроусмит.

— О да. Сыновья сыновей Арбалайстеров покинули отчий дом на берегу Каррахана и уплыли за Соленую Пучину, куда таким, как я, хода нет.

— От прежней хижины осталась лишь куча камней, развалины стен поросли вьюнком.

— Дома, что я некогда хранил для них, больше нет. И так со всем. Лес наступает, деревни съеживаются, люди покидают насиженные места.

— Ты был бы желанным гостем в любом доме Апплтон-Торна.

— Только не говори, будто не понимаешь природу вещей, Гэлан, сын Сайуна, — пристыдил его уриск. — Главное — это место. Моя река — Каррахан. Она у меня в крови, никакими силами не вытравишь.

— Но ты ведь не мог пересечь ее, правда? — спросила Кейтри. — Текущую воду? Как же ты попал на эту сторону?

— Девонька, вижу я, в мире найдется немало вещей, в которых ты ничего не смыслишь! — усмехнулся уриск. — Есть несколько способов попасть на другую сторону текущей воды. Я, например, прошел вверх по течению до родника, откуда вытекает река, высоко в холмах, и просто-напросто обошел его. Самая сильная преграда для нас — это вода, текущая к югу. Каррахан течет на запад — не то сын Сайуна не был бы тут с нами сегодня. Заметили, как его лошадь заартачилась при броде через Травяной ручей и никак не желала идти на мост через Каррахан? Бедняжка чувствовала, что поток восстает против ее седока. Однако людская-то половина крови к этим чарам нечувствительна. Ты переехал через реку, сын Сайуна, однако сполна ощутил все, что таким, как ты, причитается, верно?

— Пустяки! — отрезал Эрроусмит.

— О да, — согласился уриск. — Сущие пустяки по сравнению с Лаллиллиром. Лаллиллир — Край Текущей Воды.

— Что ты можешь рассказать нам про те места? — живо спросила Тахгил.