Сесилия Дарт-Торнтон - Леди Печалей

Со всей торжественностью был разлит и съеден суп. Последовала первая пауза в новогоднем праздновании, дюжина танцоров в силдроновой обуви изображала похожих на цикад насекомых, называемых «пятиглазыми». На лицах артистов были маски с выпуклыми стеклянными глазами. Головы покрывали шлемы, а спину и грудь — кирасы. Крылья из газа и шелка, прикрепленные к плечам, переливались сапфирово-голубым, золотым и изумрудно-зеленым цветами. На бедрах висели цимбалы, а из пяток торчали шпоры. Под грохот литавр и других музыкальных инструментов они продемонстрировали потрясающее мастерство в гимнастических упражнениях, проплывая над головами гостей, отталкиваясь друг от друга и от стен, чтобы изменить направление, делая сальто в воздухе, плавно скользя в полете. В финале публика с энтузиазмом аплодировала.

Объявили второе блюдо — заливной золотой карп в желатине разных цветов и зажаренный целиком дельфин на ложе из устричных раковин, в каждой из которых находилась жемчужина.

Лакеи построили пирамиды из балансирующих бокалов и наливали вино, начиная с самого верхнего яруса. Струя бледно-золотого цвета наполняла ступень за ступенью к удовольствию разгоряченных гостей.

В этом перерыве присутствующих развлекали турнирными боями. Победителю был обещан тяжелый кошелек с деньгами, который он потом и принял как само собой разумеющееся. Три пары, все профессионалы, сражались на мечах и шпагах. Они плавно передвигались по нижнему возвышению перед гостями королевского стола. Сквозь дымок, поднимающийся над свечами, и колышущееся пламя Рохейн, облокотившись на стол, лениво наблюдала за фехтующими фигурами. За дальними столами она с трудом различала лица очаровательной леди Розамунды, старшей дочери герцога Роксбурга, и лысеющей вдовствующей маркизы Незербай, бывшей хозяйки Вивианы. Рядом с ними сидела молодая талитянская аристократка Малвенна. Ее прелестные черты обрамляли волосы необыкновенного золотистого оттенка.

Немного ближе сидела группа гостей из Римана, представители расы Ледяных. Они напоминали лилии или нахохлившихся белых птиц в наряде павлинов-альбиносов. Кожа цвета слоновой кости, угрюмые лица обрамляли абсолютно белые волосы, мягкие, словно шелк. Из украшений они предпочитали серебро, а одежда обычно шилась из белого шелка и серебристо-голубого или бледно-серого газа. Только одна деталь их туалета была неожиданно яркой — бархатные накидки кроваво-красного цвета, отороченные соболем. Ледяные держались обособленно. Рохейн представили только одной из них — леди Сольвейг из Икстакутла. Пламя свечей, отражавшееся в их глазах, напоминало ледяные сосульки, освещенные закатным солнцем.

Пролилась кровь, турнир закончился как раз к подаче следующего блюда, состоявшего из какого-то раздутого быка. Его зажарили с разными пряными травами и ввезли на золотой тележке, запряженной оленями, чтобы продемонстрировать Королю-Императору. Когда тележка остановилась перед возвышением, встал герцог Роксбург. Его голос прогремел на весь зал. Публика оцепенела от ужаса.

— Что это? Бык на новогодний ужин? Посмотрите на него! Разве можно такое блюдо показывать Его величеству? Он даже не выпотрошен и не нафарширован! Мы, по-видимому, будем жевать внутренности? Вызвать сюда главного повара! Его надо повесить за некомпетентность!

Сопротивляющегося и хныкающего королевского повара волоком притащили их кухни. Пряча глаза, он на коленях стал просить милости.

— Ваше величество! Ваше высочество! Ваше сиятельство! Пожалейте меня! Я так старался, но мне не хватило времени…

— Молчать! — прогремел Роксбург. — Я велю тебя нафаршировать вместо быка!

— Нет, сэр, — взмолился повар. — Лучше я покажу вам содержимое быка, а не мое.

С этими словами он вытащил из-за пояса длинный нож и одним движением вскрыл живот быка. Зал ахнул, когда оттуда показалась целая зажаренная корова. А в ней — запеченная самка оленя, потом прекрасно приготовленная овца, фаршированная поросенком, внутри которого оказалась индейка, содержащая в животе голубя, заполненного фаршем. Зал разразился бешеными аплодисментами. Королевский повар поклонился, а Роксбург откинул голову назад и расхохотался. Конечно, все было спланировано с начала и до конца. Герцог бросил повару кошелек. Несколько лакеев укатили тележку, чтобы блюдо нарезали и подали гостям.

За быком последовали жареные павлины. Их провезли перед публикой в красочном оперении. После этого в зал триумфально внесли пироги. Когда их разрезали, оттуда вылетели живые птицы и стали летать по залу.