Сесилия Дарт-Торнтон - Леди Печалей

Девушка облокотилась на ограждение. Внизу, будто серебро, блестело озеро.

— Будьте осторожны! — предупредил Эрсилдоун. — Не упадите! Сейчас не самое подходящее время для купания.

Она его не слышала. Талтри не закрывала лицо, и Рохейн могла видеть в воде свое отражение в обрамлении ветвей вечнозеленых деревьев на фоне серого неба.

— Сама я этого не вижу, — заметила она, нахмурившись.

— Что? Неумелая модистка?

Девушка выпрямилась и повернулась к нему.

— Нет! — воскликнул Бард. Теперь пришел его черед удивляться, увидев искренность девушки. — Не надо себя недооценивать! Неужели вы не видите особого очарования в своих чертах? Очень странно! Позвольте мне уверить вас, дорогая, что вы одиноки в своем мнении. Ах, Рохейн, теперь мне понятно, вы решили, что я шучу, потому что привык к придворному лицемерию. Необходимо восстановить справедливость. Ваша красота сияет ярче пламени. Она более совершенна, чем снег, более чарующа, чем музыка, более удивительна, чем правда, и более терпкая, чем расставание двух любящих сердец, которые не знают, встретятся ли вновь.

— Вы смеетесь надо мной, сэр!

Эрсилдоун серьезно покачал головой.

— Нисколько. Когда я смотрю на вас, мои глаза видят красоту, способную превратить мужчину в тирана или раба. Красоту, которой надо опасаться. Будьте уверены в ней сами, остальных убеждать не надо.

— Большое спасибо! — пробормотала Рохейн, едва дыша.

Это было открытие.

Один раз Рохейн одолжила у Эрсилдоуна экипаж. Кучер отвез ее в Изенхаммер. С вершины холма можно было увидеть, как внизу в городе рекруты Королевского легиона резервистов проходят строевую подготовку и выполняют специальные упражнения. Спустившись, она в сопровождении служанки и двух лакеев прошла мимо молодых кавалеристов, пехотинцев и стрелков из лука.

В рекрутах чувствовалось некое напряжение. Это ощущение было сродни натянутой струне. Они выполняли упражнения с особой тщательностью и усердием. Север! Что за события там назревают?

Появились Диармид и Муирна в военной форме, здоровые и довольные. Они, конечно, не узнали ее, но Рохейн этого и не хотела. Ей не нужна была благодарность за присланные подарки. Да и потом, не хотелось увидеть недоверие в их глазах, если она попробует раскрыться.

Рохейн не избегала друзей, она не знала, как с ними теперь общаться в связи с переменами в их и ее судьбах. Рохейн хотела попросить их разделить с ней состояние, когда все процедуры будут закончены. А пока ей необходимо убедиться, что у Диармида и Муирны все хорошо и они ни в чем не нуждаются. Девушка вернулась в Каэрмелор, так и не поговорив с ними.

— Это просто замечательно, — щебетала довольная теперешней своей жизнью Вивиана Веллесли, — что вас приглашают встретиться с леди Малвенной. — Она с немногими общается при Дворе. Когда я увидела вас вместе, мне показалось, что вы как две сестры.

У Рохейн моментально улучшилось настроение, когда Эрсилдоун представил ее талитянской леди, о которой говорили, что она последняя представительница королевской семьи Авлантии. Но надежды Рохейн не оправдались. Девушка не заметила, чтобы в зеленых глазах золотоволосой женщины мелькнула хотя бы маленькая искорка узнавания.

Ее собственные волосы стали отрастать, и уже были видны золотистые блики, но пока их замечала только она сама. Модные в Каэрмелоре шляпы, плотно прилегающие к голове, скрывали светлые корни. Служанка, не переставая разговаривать, расчесывала ее волосы щеткой, украшенной драгоценными камнями, и не обращала внимания на разницу в цвете. По привычке она выполняла работу на расстоянии вытянутой руки и смотрела, слегка прищурив глаза. Рохейн подозревала, что у девушки не очень хорошее зрение, скорее всего она страдала дальнозоркостью.

— Тем не менее никто не сможет сравниться с миледи, — продолжала болтать Вивиана. — Поверьте мне, я возьму на себя смелость утверждать, что лицу и фигуре миледи завидует весь Двор. Такие изящные ноги, а талия не толще моей шеи, клянусь.

Рохейн не обращала внимания на комплименты. Служанка работала языком гораздо усерднее, чем следовало, но с другой стороны, из нее как из рога изобилия сыпались все дворцовые новости.

— Когда я сказала Дайанелле, что ей пойдет зеленый цвет, — спросила Рохейн, — почему она воскликнула, что это революционно?

— Миледи, зеленый цвет не носят, по крайней мере не как основной цвет. Только в качестве отделки, и то не цвет зеленых листьев.