Сесилия Дарт-Торнтон - Леди Печалей

Рохейн сорвала ее и бросила в огонь. Она не поняла, что за звук услышала — шум ветра или неожиданное восклицание хозяина. Собаки подняли головы и зарычали.

— Если я говорю не так, как это принято при Дворе, — продолжала она, — научите меня! А что касается сокровищ, я докажу вам, что они существуют. Что еще, по-вашему, мне следует сделать?

Имриен-Рохейн задрожала. Она опять села в кресло, почувствовав, что бледнеет и теряет силы. Как она могла позволить себе так взорваться? Что теперь будет? Может быть, ее повесят за дерзость? Маска в камине уже сгорела. Теперь девушка беззащитна перед герцогом.

Где-то в городе зазвучал колокол. Усилившийся ветер проник под дверь и запутался в шторах.

— Простите, леди, — наконец сказал Роксбург. — Я виноват перед вами. — Он склонил голову, голос смягчился. — Умоляю вас, не думайте обо мне как о недобром человеке. Таким образом я проверяю людей при первой встрече. Однако больше никогда не стану мучить леди с Островов Печали, если мне придется еще раз с кем-нибудь из них встретиться. Прошу вас отдохнуть около огня.

Он помедлил немного, как будто смакуя чувство чего-то необычного, но быстро отвлекся:

— Парни! Заберите вещи леди и расплатитесь с кучером. Подготовьте для нее комнату и найдите служанку.

Два или три молодых лакея поспешили выполнить его приказание.

Лорд Дайнанн умеет в нескольких словах высказать главное, — подумала Рохейн. — По-моему, этому человеку можно доверять.

— Теперь вы гость Его величества, — сообщил ей Роксбург.

Или пленница? Что, если мои ухищрения будут раскрыты?

— Большое спасибо, я очень устала.

— Вилфред, поиграй для леди.

Мастер взял лиру, проверил настройку и начал искусно извлекать звуки из музыкального инструмента.

Вино, тепло и музыка вместе создавали ощущение блаженства. Рохейн почти задремала, и ей показалось, что прошло совсем немного времени, прежде чем раздался стук в дверь. Вошла девица примерно одних с ней лет с пшенично-желтыми волосами, частично спрятанными под сетку из золотой проволоки. Она поклонилась, бросив на Рохейн любопытный взгляд.

— Вивиана Веллесли из Витхема к вашим услугам, миледи.

— Вы будете служанкой у леди Рохейн Тарренис, — сказал герцог Роксбург.

— Слушаюсь, ваше сиятельство.

— Леди Рохейн, — обратился он к своей гостье, — я приглашаю вас сегодня на обед в Королевский Обеденный зал.

— Это большая честь для меня, сэр.

Роксбург обернулся к служанке.

— Мисс, готова ли комната для леди?

— Да, ваше сиятельство.

— Тогда проводите ее светлость со всеми возможными почестями.

В сопровождении лакея в четырех шагах справа и новой служанки в четырех шагах слева Рохейн прошла в свои покои. Перед входом стоял лакей. Девушка увидела, что он пристально смотрит ей в лицо, но когда заметил, что это не осталось без внимания, покраснел до самого напудренного парика.

Внутри их ожидала маленькая аккуратная женщина с большой связкой ключей, прикрепленной к поясу. Она присела в реверансе с полуоткрытым от удивления ртом, но потом, опомнившись, захлопнула его, как лягушка, поймавшая муху. После неловкой паузы Рохейн решила, что слугам запрещено заговаривать первыми.

— Пожалуйста, говорите, — позволила она.

Экономка представилась и показала комнату, где Рохейн ждала подготовленная ванна. Девушка отпустила ее, не поблагодарив. Служанка уже суетилась, звеня кувшинами. Лакей закрыл дверь, и его шаги вскоре стихли вдалеке.

Шестьдесят свечей в подсвечниках в виде лилий, закрепленных на стенах, освещали помещение. Рохейн замерла от восхищения. По сравнению с роскошью дворца убранство Башни Исс казалось серым и невыразительным. Эти комнаты сверкали цветами изумруда и золота, начиная от зеленого ковра, напоминающего лужайку, на которой растут лютики, до стен, украшенных фресками и бархатными драпировками яблочно-зеленого и лимонного цветов. Их роскошная бахрома, собранная в кисти, походила на букеты цветов. Четыре столбика, вырезанных в форме цветущих акаций, поддерживали балдахин из зеленой парчи, обшитый по краю круглыми золотыми бусинками. На кровати, застеленной подходящим по цвету покрывалом, лежало несколько подушек из той же ткани. Окна закрывали тяжелые портьеры с ламбрекенами из изумрудной ткани, расшитой золотом. Камин украшали нарциссы, вырезанные на каминной решетке и всех металлических принадлежностях. Накидка Рохейн, которую взял у нее дворецкий сразу после приезда, сейчас висела на стуле рядом с несколькими шкатулками и нелепым в этой обстановке обогревателем для ног.