Сергей Нокс - Обреченные души. Раздор (СИ)

Верлина медленно поднялась с пола и, с трудом прикрывшись изорванной одеждой, побежала к выходу, как вдруг, её схватил за талию и шею громадный широкоплечий смуглый верзила с чёрной бородой, густыми вьющимися чёрными до ушей волосами и шрамом на крупном, похожим на чекушку, носе. Бандит иступлённым взглядом окинул несчастную и ненасытно провёл языком по её шее, наслаждаясь запахом и мягкостью молодой кожи. Затем громила просунул одну свою огромную руку между бёдер своей заложницы, а другой обхватил подбородок бедняжки, который был просолён слезами.

— Эй, ты! — вяло буркнул в сторону незнакомца верзила, покосившись на него одним открытым пьяным глазом, — убери нож, или я сверну этой девочке шею! — потребовал он.

Мужчина продолжал держать нож в руках.

— Думаешь, я шучу?! — раздражённо протянул громила, жутко улыбнувшись вслед за словами. Видя, что его приказ не вызвал ни каких эмоций, бандит крепко сжал промежность девушки. По таверне расползся истерический женский вопль.

— Бросай, или ей будет ещё больнее, — с ядовитой усмешкой, повторил верзила.

Незнакомцу больше ничего не оставалось сделать, как сдаться. Он яростно вонзил нож в стол. В следующий момент толпа, будто бы стая голодных псов, сорвавшихся с цепи, накинулась на него, беспорядочно нанося ему удары. После того как Биеруш поднялся, незнакомца схватили и поставили на колени перед ним, что есть сил купец с размаху ударил кулаком по лицу своего обидчика.

— На что ты рассчитывал, червяк, когда ножом махал?! — взбешённо прокричал купец над его ухом.

Сердце незнакомца обуревала ярость, но как бы он ни пытался вырваться, всё было тщетно.

— Да не дёргайся ты, — прозвучал колкий голос из толпы.

Биеруш сбросил капюшон с лица незнакомца, под которым скрывались серо-зелёные глаза, соколиные густые брови, слегка островатый нос и светло-русые прямые волосы почти до плеч.

— Геройствовать, значит, захотел, — прошипел с коростной улыбкой купец. Заложник поднял невозмутимый ожесточенный взгляд, за что Биеруш, ударил его ногой по рёбрам.

— Как опрометчиво и глупо, — возмутился купец.

— Да пошёл ты! — бросил с презрением в ответ незнакомец.

Глаза Биеруша запылали свирепостью, отчего он вырвал из стола нож и рукоятью разбил пленнику бровь.

— Ты вправду думал, что сможешь спасти эту маленькую шлюшку? — продолжал глумиться купец.

— Не смей её так называть! — сквозь зубы, с колкостью в суровом взгляде, пригрозил незнакомец.

— Вы смотрите, какой грозный птенчик попался, — саркастически произнёс в ответ Биеруш и истерически засмеялся, а вслед за ним залилась хохотом и вся нетрезвая толпа. — Если ты ещё не понял, все эти служанки — предметы общего пользования, они это знают, и им некуда деться. А ты, между прочим, нарушаешь порядок, не говоря уже о том, что совершил нападение на меня. Видать, долго тебе придётся в кандалах гнить, — злорадствовал купец.

— Гнусный мерзавец, — с омерзением протянул заложник, плюнув в лицо обидчику сгустком крови.

— Да как ты посмел! — неистово рявкнул Биеруш, вонзив незнакомцу нож в плечо. Кровь просачивалась через рану, лелея холодную сталь охотничьего ножа. После этого купец рукавом вытер пот с лица и, сев возле пленника, закурил туго набитую махоркой папиросу.

— Коль эта шлюшка, для тебя так много значит, может тебе выкупить её? — предложи Биеруш. — Хотя, у тебя вряд ли найдётся столько денег, — с издёвкой проговорил купец и высыпал пепел от папиросы на голову заложнику.

— Помешанный ублюдок, — выдавил сквозь судорожную злобу и боль незнакомец.

— А ты, видать, любишь боль, — усмехнулся купец, медленно вынимая охотничий нож из кровоточащей раны на плече заложника. — Полюбуйся на свою любимую шлюшку в последний раз, ибо, когда ты умрёшь, я позабавлюсь с ней, а может и не только я! — приставив остриё ножа к горлу незнакомца, пообещал Биеруш, пуская клубы дыма ему в лицо. Но как только он захотел нанести смертоносный удар, раздался звон разбитого стекла — в толпу залетела стрела с привязанным к ней небольшим мешочком, из которого клубами валил едкий угольно-серый дым, сводивший мускулы и щиплющий глаза и нос. Вскоре таверна опустела, внутри остались лишь те, кто замешкался и надышался сонной отравы. Когда дым рассеялся, высокая стройная фигура женщины в чёрном льняном плаще с накинутым на голову капюшоном, из-под которого выглядывали каштановые кудри, забряцала железными бляшками на кожаных сапогах по дощатым полам заведения. На поясе за плащом можно было разглядеть две бордовые узорчатые ручки охотничьих ножей. Из-за спины дружно смотрели стрелы с вороньим оперением, а в руках был узорчатый ивовый лук матово-зелёного цвета.