Василий Тарасенко - Драконий Катарсис. Изъятый

— Сегодня милостью богов Лахлана мы собрались в священных стенах Центрального Храма Санаана для того, чтобы провести надлежащую церемонию.

Он обернулся к нам с Лайсси и сказал:

— Испокон веков силы создателей нашего мира оберегают и хранят поля и горы, реки и моря, пески и леса. Испокон веков боги Лахлана посылают каждому из нас испытания и радости, горе и печали, счастье и любовь.

Рука Лайсси в моей судорожно сжалась — девушка начала понимать, что происходит. Священник же ободряюще улыбнулся нам и продолжил:

— И в этот день два сердца пожелали соединиться навеки, не видя слез. Не видят они преград своим чувствам. Не видят они жизни друг без друга. А видят лишь божественный свет любви в глазах напротив. И готовы они сказать главные слова.

В наступившей тишине я принял из рук служки плоскую черную бархатную коробку, опустился на колено перед замершей Лайэссией, посмотрел в ее потрясенные глаза, на бледное лицо, на эти пересохшие от волнения губы, по которым пробежал кончик языка. И сказал:

— Лайэссия Аш’Неззен, я люблю тебя всем сердцем, наша душа едина и неделима. Мы обрели друг друга внезапно, но словно вечность мы были вместе.

Ее глаза оживились. Лайсси подалась вперед, вздрогнув всем телом. Она ждала продолжения. И я не стал ее томить долгам ожиданием:

— Согласна ли ты провести всю свою жизнь рядом со мной? Согласна ли ты разделить со мной пути этого мира, его горести и радости, его дни и его ночи? Согласна ли ты стать моей супругой отныне и навеки?

Если бы сейчас в зал залетела муха, то она застряла бы в плотном напряжении. Лайсси опустилась на колени рядом со мной и хрипло сказала:

— Я согласна, мой господин, чтобы ты стал моим рабом.

Фраза не вписалась в эльфийские каноны, но я уже знал, что именно так принято отвечать у нагов на брачной церемонии. В зале раздались радостные крики, но вскоре стихли. Священник воздел над нами руки в обращении к небу, спрятанному от нас сводчатым потолком храма, и громко завершил церемонию:

— Да скрепит вашу жизнь сила создателей! Пусть горит любовь в ваших сердцах пламенем Хтона. Пусть остудит ваши упреки друг другу в будущем прохлада льдов Медоса. Да сияют светом Ливица ваши лица днем. Да хранит покой ваших ночей тьма Хтолима. Да оградит от бед и врагов покой Суинаски… Объявляю вас супругами, дети мои. Встаньте и идите в новой жизни рука об руку! Да свяжет вас неразрывная цепь любви!

Я раскрыл коробку, в которой на черном бархате покоились два тончайшей работы серебряных браслета, сотканных из мелких колечек. Достав один из них, я вручил онемевшей Лайсси саму коробку и застегнул на ее левом запястье украшение, символизирующее наш брак. Нагайна, не веря, посмотрела на браслет, медленно вытащила из коробки второй такой же, отдала подложку подскочившему служке и застегнула дрожащими пальцами замочек на моей левой руке. Мы поднялись на ноги и жадно поцеловались. Змея заметно дрожала в кольце моих рук, когда мы оторвались друг от друга и развернулись к залу.

Священнослужитель с довольной улыбкой сказал из-за наших спин:

— Отныне вы супруги перед богами и собой, перед миром и эльфами.

И зал взорвался восторженным ревом без единого шанса утихомирить крикунов. Да и никому это не надо было. Лайсси схватилась за мои плечи и прошептала в ухо:

— А как же император?!

— Он освободил тебя, сердце мое, от всех условностей. И простил твою семью, — ответил я также громким шепотом. — До первой провинности, правда. Но это будут уже их проблемы, а не твои.

Лайсси вздрогнула, усмехнулась и спросила:

— Значит, я теперь твоя рабыня?

— А я твой…

Ее губы нашли мои. Нам было все едино: довольный смех Марата, ехидные комментарии Тристании, вопли остальных… Сейчас в этом мире были только мы вдвоем. И я задыхался от счастья: моя змея свободна, а это главное. Задыхался и никак не мог остановиться, прекратить дышать одним воздухом с зеленоглазой судьбой…

Пир тоже удался на славу. Лайсси словно расцвела, ее больше ничто не угнетало, не беспокоило и не вызывало мрачных теней в изумрудных глазах. Иногда, правда, я ловил на себе ее искрящийся взгляд, полный невысказанных обещаний. Эта девчонка наполнила мою жизнь смыслом. Тем самым, без которого я раньше лишь существовал, тоскуя и избегая реальности.

Гости нас поздравляли настолько активно, что вскоре стали похожи на стадо матросов, дорвавшихся до берега, — их буквально штормило от переполнявших эмоций и вина. В какой-то момент мы с Лайсси покинули пиршественный зал дворца, чтобы добраться до покоев и рассказать друг другу о переполнявших нас чувствах. Поведать пальцами, кожей, губами… Мы оба хотели создать собственную историю, в которой есть лишь главный герой и главная героиня. Самые главные и единственные друг для друга.