Василий Тарасенко - Драконий Катарсис. Изъятый

— Он совсем не обжег меня. Странно…

Я все-таки ссадила Марата на пол, встала с кресла и глянула в астрал, чтобы подтвердить догадку. Разноцветные сполохи в ауре Террора сказали мне все. С трудом преодолев накативший смех, я с подчеркнутой торжественностью изрекла:

— Под небом Кавана народился новый маг!

— Что? — удивился Лионель, но почти сразу же заулыбался.

Марат жизнерадостно засмеялся, также поняв происходящее. Нагайна растерянно открыла рот, а Террор почти обиженно спросил:

— И чего так ржать?

— Сладкий наш принц, — сказала я, — позвольте вас поздравить с пробуждением магического дара. Похоже, вместе с защитой от заклятий вы утратили и неспособность к магии.

— Такое бывало, да, — встрял Ли. — Иногда магические силы пробуждаются неожиданно и у тех, кто совсем не должен обладать магией.

— То есть теперь не только по мне можно запулить молнией? — догадался Террор, и его губы расплылись в улыбке. — Я смогу влепить в ответ?

— После должного обучения, конечно, — тут же предостерегла я. — Владеть своей магией учатся долго. На Каване есть два университета, где помогают освоить божественные силы. Во-первых, это наша эльфийская Академия Магических Искусств, а во-вторых — орочий Университет Материальных Наук. В последнем больше готовят механиков, ученых и просто грамотных специалистов. Хотя и там можно пройти азы владения магией. Но лучше всего постигать это искусство в нашей академии.

— Интересно, — с сомнением в голосе протянул Террор. — Сложный выбор.

— Почему? — искренне удивилась Лайсси. — Магия в нашей крови. Зачем нам всякие механизмы?

— Ты, кстати, тоже должна учиться, — сурово нахмурился Террор. — В тебе эти силы просто бурлят через край.

— Вопрос срочный и очень важный, — сказал Лионель. — Необученный маг такой силы, как Лайэссия, способен спалить к богам полконтинента. Так что вопрос об учебе даже не звучит. Он кричит во весь голос. Вам обоим обязательно надо поступить в нашу академию, и как можно скорее.

— Не будем спешить, — спокойно ответил Террор. — Я все понимаю, но у братца могут быть на меня и свои планы. Все-таки в Империи очень много разных проблем и дел.

— Важнейшее из которых — сохранить континент от разрушения, — строго сказала я. — Ты, конечно, можешь посоветоваться с Пармалесом, но уверяю тебя, высочество, он сам загонит в академию, как только узнает о пробуждении ваших сил. За всеми этими разборками мы как-то упустили, что ваше с Лайэссией единение дало ей огромные силы. А раз и к тебе пришел дар управлять божественным благословением, все разговоры можно сворачивать. Прямо с утра я поставлю в известность руководство академии о новых учениках.

— И что, вот так прямо без экзаменов? — удивился Террор.

— Без чего? — не поняла я.

— Без вступительных испытаний? Чисто за красивые глаза? — Принц с интересом уставился на меня.

— Кто сказал? — Я пожала плечами и фыркнула. — Будут и испытания, и определение той силы, что тебе подвластна лучше остальных. Многое будет.

— Хорошо, — вздохнул ненаследный принц Сердца Бездны, — но только после того, как я побываю дома.

Он сказал про это с такой легкостью, что стало понятно — изъятый по имени Валентин окончательно вжился в наш мир. Это наполнило меня искренней радостью. Но вот поездка в Лесное Море могла выйти боком нам всем. Однако Террор уперся рогом, причем на его аргумент про общение с Ходящими возразить оказалось нечем. Проблему с Аэнто Саханом тоже надо было решить как можно быстрее. Пришлось согласиться на поездку Террора домой. Видя мое недовольство, Марат твердой рукой усадил меня обратно в кресло, уселся ко мне на колени и сказал:

— Короче, хватит ломать головы. Будет то, что будет.

Перейдя на шепот, он продолжил уже для меня:

— Знаешь, есть хорошее средство от плохого настроения.

Его губы требовательно впились в мои, отчего словно разряд скользнул по телу. Как же он на меня действует! Через мгновение к нам присоединился Лионель… Замораживающий рык заставил нас забыть про удовольствие и отпрянуть друг от друга. Мы уставились на всерьез рассвирепевшего Террора, черные глаза которого полыхали нешуточным гневом. Принц нарочито спокойно сказал:

— Может, вы не будете настолько явно кидаться на моего сына? Для меня он по-прежнему еще тринадцатилетний ребенок.

Мы с Лионелем покраснели и переглянулись. Марат же разочарованно протянул:

— Ну, папа! Сколько можно! Мне восемнадцать!