Франческа Хейг - Огненная проповедь

— Какая была бы потеря, — ввернул Кип.

Исповедница даже не обратила на него внимания:

— Но компьютеры также… как бы выразиться… они ограниченные. В более сложных задачах вроде прогнозирования и логических расчетов человеческий мозг намного впереди них. Возможно, когда-нибудь с их помощью будет доступно и это, как, наверное, уже было во времена До. Однако вряд ли они когда-нибудь заменят провидца. Но ты не поверишь, чего люди времен До достигли с их помощью.

— О, уверена, мы все видели, чего они достигли, — сказала я.

Опять же, казалось, Исповедница даже не заметила моих слов.

— Во времена До вся информация, вся власть была сосредоточена в одной машине, размеры которой не превышали этот генератор. Нам до этого еще далеко, причем разработка вдвойне сложнее из-за необходимости держать все в тайне. Люди еще не готовы оценить преимущества. Возможно, мы сами виноваты — слишком ретиво и слишком долго проповедуем запрет на технологии До. Поэтому пока что мы потихоньку работаем с имеющимся материалом. А для по-настоящему сложных вещей есть я. Если бы ты согласилась, мы бы использовали и тебя. Ты работала бы со мной. Стала бы частью системы. Хотя я и одна со всей этой информацией на многое способна. На гораздо большее, чем то, что смогла сделать на Острове. Подумай. Какой-то смутьян-омега скрылся на востоке, заставив Синедрион поволноваться по поводу податей? Мы за полчаса можем отследить его близнеца, живущего под другим именем где-то на южном побережье, и через полдня у него уже нож в горле. Альфа из Уиндхема собирается выставить свою кандидатуру против твоего брата? Ты удивишься, как быстро он уедет в свое загородное имение после пленения его близнеца. Что еще лучше: мы можем предсказывать горячие точки. У нас есть алгоритмы, которые контролируют буквально все. День за днем. Как никогда раньше. Можно отследить, в каких городах меньше всего регистрируются, где меньше всего собирается податей. И нагрянуть туда, чтобы в зародыше уничтожить еще не успевшее разгореться восстание. Зак сосредоточился на резервуарах, но и они невозможны без всего этого. — Она вновь обвела рукой зал.

— Тогда почему здесь нет охраны? И мы запросто сюда проникли?

— А никому это не интересно, и мы не особо стремимся изменить существующее положение. Советники и солдаты Синедриона боятся табу. Никто не стремится узнать, что тут. Естественно, кое-что им известно, но далеко не все. — Она указала вниз: — Генераторы здесь и в других башнях обеспечивают электроэнергией половину Уиндхема. Большинство зданий Синедриона подключены к электросети. И Синедрион знает о резервуарах. Все они лицемеры: счастливы иметь электричество в домах, рады спрятать своих близнецов в баки, но на публике не станут отрицать табу. Не посмеют. И они не видят, как все пойдет дальше. Зато мы с твоим братом видим. Наши планы движутся к логическому завершению. Вот почему мы никому не рассказываем об этом месте. Оно только наше. Если начнем заострять внимание на безопасности, все захотят сунуть сюда нос.

— К логическому завершению, — повторила я. — То есть все мы окажемся в баках? И ты со своими друзьями-альфами заживешь так, словно нас никогда не существовало?

— Она все принимает близко к сердцу, не находишь? — обратилась Исповедница в Кипу. — Все намного сложнее. Подумай о том, как все организовать. Придется иметь дело с миллионами омег. Даже учитывая последние опыты с многоместными резервуарами, по-прежнему требуется большая инфраструктура. Нельзя все провернуть в одночасье, несмотря на желание Зака. Поэтому мы сосредоточились на базе данных и помещении в резервуары лишь ключевых важных омег. И, конечно, никому не нужных, для экспериментов. Понадобилось три года упорной работы, чтобы получить первого выжившего в резервуаре. В процессе опытов мы понесли большие потери.

— Вы понесли большие потери? — Кип с ножом в руке подошел к ней почти вплотную.

— У нее есть близнец, Кип, — прошипела я, схватив его за рубашку.

— Как и у всех тех, кого она погубила. Она — система. Уберем ее — уничтожим систему. Подумай, чего мы можем достичь. Именно для этого мы сюда пришли.

— Нет, придя сюда, мы еще не знали, что система на самом деле — человек.

— Вряд ли ее можно назвать человеком.

— Именно так и говорят альфы о нас, — заметила я. — Нельзя уподобляться.

— Мы должны. — Он бросился вперед, я, не задумываясь, за ним. Я слышала свой бешеный пульс, едва не заглушающий грохот, с которым Кип повалил Исповедницу на пол, а кресло заскользило и врезалось в консоль.