Владимир Лещенко: Торнан-варвар и жезл Тиамат

— Тебе за это ничего не будет, — усмехнулась жрица. — Не бойся — резать верховного архижреца Храма или Великого понтифика Митры тебе не придется.

— А кого? Ты же знаешь — я таким заработком брезговал и в худшие времена.

— Никого... — Аниза помрачнела. — Или многих. Но, прежде чем я буду с тобой говорить о деле, ты должен сказать «да». И после этого ты уже не сможешь отказаться.

— Киса, мне это не нравится, — после паузы сообщил Торнан. — Я не покупаю кота в мешке.

— Значит, я ошиблась, и того Торнана, которого я знала, больше нет, — печально произнесла она, нарочито проигнорировав «кису».

— Не забудь только, что Торнану, чтобы не загреметь на галеры, пришлось потратить почти все свое золото на покупку офицерского чина и поехать на войну с норглингами. Торнан теперь здорово поумнел.

— Тогда, если Торнан поумнел, пусть подумает своим недюжинным умом над тем, что ему, возможно, придется все-таки помахать веслом.

— Шутишь, Аниза! — рассмеялся Торнан, сыто рыгнув. — Чтобы капитана пограничной стражи сгноили на каторге из-за каких-то бандитов?

— Да, власть портит людей, — иронически прокомментировала Аниза. — Стоит человеку выползти из грязи, и он считает себя князем.

— Что-то я тебя не понимаю, подруга, — протянул обиженно Торнан. — Я в князья не лезу, ты что-то путаешь, хотя и к быдлу не отношусь...

— Извини, Тор. Я только хотела тебе кое-что объяснить. Ведь это только тебе кажется, что ты пришил бандита. А вот что будет, если судья решит, что это грязный варвар подло убил в пьяной драке честного логра?.. Вот я и говорю, — взирая на обдумывающего ее слова северянина, продолжила Аниза. — По-разному ведь может обернуться. Вот, например, если судье какие-то солидные люди скажут, что капитан Торнан — человек добропорядочный и законопослушный, а Бо Скорняк — личность сомнительная, то это будет одно. А если окажется, что за Торнана некому замолвить словечко...

— То есть ты хочешь... — недобро глядя на нее, начал он.

— Я всего лишь хочу, чтобы ты мне помог. И хочу, чтобы ты стал богатым и знатным человеком. Торнан, — тон жрицы стал почти умоляющим, — я обещаю тебе — это будет не опаснее твоей нынешней работы... Я не стану тебе грозить — ты и сам понимаешь, в таких делах нет ничего хуже принуждения. Просто помоги мне, а я помогу тебе. — Она стиснула руки на груди. — Ну так как? — спросила она, выдержав долгую паузу.

— Хорошо! Уговорила...

И Торнан ощутил несказанное облегчение.

— Я знала, что ты послушаешься голоса разума, — кивнула Аниза.

Копыта пары золотистых кобылок размеренно цокали по серой брусчатке дороги. Оси, щедро смазанные пальмовым маслом и обмотанные медной фольгой, чтоб быстрее вертелись, легонько поскрипывали.

Горожане с завистью провожали взглядами роскошную колесницу, затянутую тентом с длинной бахромой, с символами великой Тиамат на дверцах и облучке. При виде ее всякий бы понял, что великая богиня одаривает своих смиренных слуг весьма щедро.

Торнан вздохнул. Радость от того, что он вновь на свободе, постепенно сменялась ноющими мыслями все на ту же тему — чем придется расплачиваться. Уж явно не тем, что его спасительница так любила все то время, сколько он ее знает.

Капитан покосился на сидящую рядом Анизу, не преминув восхититься ее изящным лицом, носящим выражение благородной задумчивости.

Как уже успел узнать Торнан, его старая знакомая была не только заведующей пресловутой Дискалионской школой, но также и жрицей, ответственной за сбор «покаянной монеты» — денег, которые жертвовали на храм проститутки, таким образом искупая свою вину перед Великой Матерью, ибо любовь продавать нельзя: не для того была создана женщина.

Вскоре их колесница выехала на площадь, минуя длинный фасад великолепного беломраморного храма Тиамат, перед которым били фонтаны. Но их путь лежал дальше — обогнув исполинское сооружение, они проехали вдоль высокой, почти в два человеческих роста, стены, окружавшей храм, и остановились у невзрачных деревянных ворот.

Анизу и Торнана стража пропустила беспрепятственно. Анизе достаточно было лишь высунуться и небрежно махнуть рукой, и охранница, немолодая, жилистая и плоскозадая, распахнула ворота, одновременно дав отмашку выбравшимся из привратницкой товаркам. Наметанным глазом Торнан окинул их крепкие мышцы и подтянутые животы, оценил слаженные движения. Да, неплохо их вымуштровали. Конечно, случись что, он бы их раскидал — Аниза и до десяти сосчитать не успела бы, но вот что удалось бы сделать это чисто, не получив ран, — уверенности не было...