Владимир Лещенко - Торнан-варвар и жезл Тиамат

Приближается война — на Альбийскую империю хотят напасть торки, моранны, кессы и ристийцы, заключившие между собой тайный союз (последнее едва не рассмешило Торнана — даже он знал, что эти народы до смерти ненавидят друг друга).

Проповедники митраистов наводнили приграничные села и города, — это не к добру.

В общем, последние времена настают.

Заплатив положенную пошлину, они въехали в Нуми. Город был весьма симпатичный и старинный, с тем налетом патины времен и благородных седин, что вызывают невольную симпатию.

Два обводных канала вокруг старого города, мостики в цветах, старинные мельничные колеса, семьи уток сидят в старых запрудах и каналах. Полосатые разноцветные домики со смешными фигурными окнами, напоминавшие больших шмелей. Старые храмы Нецеросса — Лесного Бога, которого в Эграссе весьма уважали. Цветы перед домиками на крошечных клумбах.

Когда-то, еще двести лет назад, Эргасса была еще богаче и на треть больше размером. И была тому причина: в Эргассе начинался прямой караванный путь через Карат — единственный нормальный путь через Рихей. После того как подземная стихия его уничтожила, страна изрядно потеряла в деньгах и силе, но по-прежнему оставалась одной из сильнейших, и по-прежнему правили ею не короли или, скажем, князья, а выбранные пожизненно из числа старейшин самых сильных кланов дожи. Впрочем, даже если бы правили хоть сами боги, задерживаться тут расчету не было — до ближайшего тайника, где мог храниться жезл, было почти тридцать дней конного пути.

Проехав два квартала, Торнан заметил вывеску гостиницы — большой узкогорлый сосуд черного цвета. Постоялый двор стоял на перекрестке главной улицы с каким-то переулком. Трехэтажное здание с галереями на каждом этаже окружало двор со всех сторон — были тут и конюшня, и харчевня, и склад для товара проезжих купцов, и наверное другие полезные постояльцам вещи. Подбежавший слуга взял повод, Торнан же соскочил с седла и помог слезть Чикко — Марисса, не дожидаясь, пока кобыла остановится, спрыгнула наземь, вызвав восхищение конюха.

Спешившись, северянин обратился к нему:

— Подержи пока наших конников. Я сперва хочу взглянуть, стоит ли останавливаться в этом сарае.

Они вошли в заведение, как выяснилось, именовавшееся «Кувшин». Навстречу им уже шел хозяин, немолодой, но подтянутый и крепкий мужик с профессионально угодливым лицом, не очень вязавшимся с фигурой матерого воина:

— Добро пожаловать, почтеннейшие. Вы хотите остановиться в моем скромном заведении?

— Разумеется. Не для своего же удовольствия мы сюда притащились? — рассмеялся капитан.

— Исма в день. Ну и пол-исмы за место для лошади и за корм для нее. Комната на втором этаже.

— Идем взглянем, — Торнан высыпал на стойку пять серебряных.

Они последовали за хозяином и поднялись по лестнице галереи на третий этаж, в приличные и недешевые апартаменты из трех комнат (хорошо, когда за тебя платит Тиамат!). Торнану досталась квадратная, чисто побеленная комната шесть на шесть шагов, с большой широкой кроватью, шкафчиком и сундуком.

— Недурно, — одобрил Торнан.

— А есть тут где ополоснуться? — спросила Марисса.

— Да, сразу за домом мыльня.

— Ладно, это нам подходит, — Торнан хлопнул хозяина по плечу. — Распорядись, чтобы наших коней поставили в хорошие стойла.

— Я рад, что вам понравилось, — сообщил владелец. — Можете пообедать — у нас отличная кухня. Если что понадобится, я к вашим услугам.

Хозяин гостиницы поклонился и вышел.

— Ладно, пойду посмотрю, чем у них там кормят, — заявил Торнан.

— А я пойду смою пыль, — сказала Марисса.

— А я пойду посмотрю город, — сказал Чикко. — Говорят, тут есть очень древний храм бога Кадулху, что живет под морским дном. У нас есть похожий бог...

— Короче, — оборвал его Торнан, — вот тебе четыре серебряных, и поблуди хорошенько. А я остаюсь — перехвачу чего-нибудь.

Не то чтобы Торнану особо хотелось есть. Просто он знал, что нет лучшего места, чем кабак, чтобы быстро разузнать последние городские новости. В зале таверны в немалом числе обретались посетители — кто выпивал в компании друзей, кто в одиночестве вкушал пишу.

Тут же, в углу над очагом, крутились три вертела с поросятами и птицей — еда по здешнему обычаю готовилась на глазах едоков, чтобы те не заподозрили, что оная еда прежде мяукала и лаяла. Причем крутил вертела не поваренок, а посаженные в хитрое колесо упитанные земляные белки. Тут же стояло блюдечко с орехами — желающие могли покормить зверьков.