Всеволод Мартыненко - Белое солнце Пойнтера

И то хорошо. Мне под водой, да и в воде сегодня тоже больше нечего делать. Выбираться пора. Вот уже скалы, вызолоченные заходящим солнцем, совсем близко, только дотянись.

Дотянуться оказалось легко… А ухватиться не за что. Ветер и волны выгладили поверхность ноздреватого камня, водоросли же сделали его скользким, словно хорошо смазанная сковорода. Чуть ли не полчаса я карабкался, срывался и снова пытался взобраться по едва заметным неровностям.

Тщетно. Да еще и прибой каждый раз норовил чувствительно приложить каким-нибудь новым местом о непокорный камень. Чтобы передохнуть, я снова отплыл подальше и вовсю завертел головой, выглядывая, нет ли где подъема поудобнее.

Нет. Насколько можно было видеть, берег повсюду возвышался равно гладкой и неприступной стеной. А пристань или пологие пляжи по сторонам скального выхода, на которые как раз выбирались иные участники закончившейся подводной сиесты, были слишком далеки. Доплыть до них даже не устав так, как сейчас, я не сумел бы.

К тому же к вечеру море заметно посвежело. Ветер срывал брызги и пену с гребней подросших валов, приятное раскачивание на волнах превратилось в резкие скачки вверх-вниз. Тут вообще не до плавания, лодке — и той сейчас не доверился бы.

Впрочем, где та лодка… Амулетов телепосыльных чар, левитационных заклятий или несущих дисков в хозяйстве тоже как-то не случилось. А без магии, похоже, из воды не выбраться. Одно неясно, какая тут магия потребна из простых и доступных. Разве что…

Ловчее заклятие.

Произносить его, находясь в воде, да еще в свой собственный адрес, мне раньше, разумеется, не доводилось. Пару раз волна захлестывала рот на половине слова, приходилось начинать все сначала, отплевываясь и фыркая. Никогда простенькое сочетание трех слов не казалось мне таким длинным. Особенно собственное имя.

— Экстракто акуа Пойнтер!!! — выкрикнул я наконец, почти уже не надеясь на результат, нырнул на мгновение снова, но тут же опять оказался на поверхности. Куда быстрее, чем все предыдущие разы. Подействовало!

Вполне ощутимая тяга потащила меня вверх и к берегу. Просто замечательно, если бы при этом та же сила не старалась выкрутить все тело, словно мокрую тряпку. В конце концов, заклятие должно извлекать добычу из воды, а не выжимать воду из нее! Или и то и другое сразу? Не хотелось бы стать первым, кто проверит сие на собственном опыте.

В воздухе дело пошло еще хуже — меня завертело, как мяч для пик-пока, а в довершение всего со всей силы хлопнуло о плоскую вершину далеко выступающей в море скалы. Так вот что чувствует рыба, извлеченная из родной стихии! Лучше уж сразу на сковородку!!!

Биться на камнях и разевать рот я перестал уже через пару минут. Исключительно по причине отсутствия хвоста, плавников и прочих излишеств рыбьего свойства, вроде жабр и плавательного пузыря. Окажись он у меня в наличии, так легко бы не отделался — точно б лопнул. И так все внутренности перекрутило и сплющило. В общем, всерьез приложился…

Оттого, видимо, не отжав одежды и толком не почистившись, я поднялся, покряхтывая от ощутимой ломоты во всем теле, и рванул в город со всей возможной в таком состоянии скоростью. Одним духом миновал пригороды и торопливо затрусил к центру, в посольский квартал.

Свет реального заката, проходя сквозь призрачную тень, превращал сумерки в нереально светлую ночь с темно-кофейным небом над почти по-дневному светлыми улицами. Сейчас, в противовес полдню, они отнюдь не пустовали. Хорошо хоть не до такой степени, чтобы расталкивать встречных-поперечных. Вечерняя столица Хисаха отличалась неспешностью течения дел и передвижения жителей. На этом фоне всеобщего благодушества я, наверное, был заметен, как жирная муха лягушачьему глазу, видящему лишь подвижные предметы.

На счастье, патрулей по дороге не встретилось. Либо стражники тоже не дураки отдохнуть после трудов праведных, либо сторожить лм в это время дня уже некого. Все, кому надо, проскользнули, как рыбий косяк через слишком редкую сеть — туда, обратно, и были таковы!

Повседневная жизнь столицы сопредельного государства теперь предстала в совершенно непредсказуемом свете. Не в сиянии искаженного магическим фильтром солнца, не в сполохах бесчисленных храмовых огней, а под пронизывающими лучами понимания истинного положения дел.

Похоже, за три тысячи лет султанат изрядно утратил прочность и единство, сообщенные ему во время оно принцем Халедом.