Всеволод Мартыненко - Белое солнце Пойнтера

Среди них стали заметны тройки с широкими лентами, повязанными на руках выше плеча. Цвет их сквозь воду был неразличим, но когда такая команда оказалась поблизости, выяснилось, что ленты бирюзовые. Тем более что один из троих был как раз из вчерашних студиозусов — конкретно его я не помнил, но распознавать парней из Академии за пару раз научился отлично.

Вторым был мужичок ремесленного вида вдвое постарше, а третьим драконид, выглядевший в воде едва ли не естественней, чем на суше. Эх, надо бы сюда с Исэсс сходить как-нибудь…

Судя по всему, троица следила за порядком и подгоняла замешкавшихся под водой поскорей собираться назад на берег. Вот и еще одни претенденты на пророчество о бирюзе, что будет править Хисахом, явившись в свете без тени…

Меня, праздно таращившегося на них, блюстители подводного порядка тоже не обошли вниманием.

— Что, первый раз под водой? — Драконид раньше других заметил мою неуклюжесть в здешнем обиходе.

— Ага! — закивал я. — В пустыне такого и представить нельзя!

— Это точно, — снисходительно согласился студент. — Здесь вам не там!

— Конечно! — снова кивнул я.

— А скажи-ка, мил-человек, ты из каких сам будешь? — бдительно поинтересовался бирюзовоповязочник постарше.

Чужого хисахяне видят наверняка, так что выдавать себя за местного уроженца резону не было. Но и в истинном варианте выступать не хотелось, какой бы популярностью ни пользовалась у местной фронды Памела Акулья Погибель. Оставался, правда, еще один вариант…

— С караваном почтенного Ас-Саби пришел, из Герисса. — Вот и пригодится покойный купчик. Тем более что вранья в моих словах при таком раскладе не было ни капли — так ведь и пришел, как сказано!

Пробыть довольным собой мне удалось недолго. Неверным человеком был поставщик двора при жизни, подвел меня и посмертно.

— А, Рона-лягушатника подручный… — с пониманием кивнул вопрошавший и вдруг сделал из этого весьма неприятный для меня вывод: — Небось такой же блюдолиз султанский, как хозяин!

— О да! Наши лягушки султану не нравятся, подавай привозных, чтоб морем не отдавали! — встрял студент особенно не вовремя.

— Шпик музафаровский! — сделал очередной шаг в цепочке неверных обобщений его напарник.

Дожидаться, пока он дойдет до совсем уж радикальных выводов, я не стал и рванул прочь со всей возможной для подводного бытия скоростью. Но в воде особо не побегаешь, поэтому шага с третьего пришлось улечься горизонтально, оттолкнувшись со всех сил, и плыть, загребая руками и ногами, как та лягушка, которой я был обязан нынешними неприятностями.

На мое счастье, прочие участники заплыва додумались до этого несколько позже, а в воде двигались еще более неуклюже, чем я сам. Правду говорят, что нет пловца хуже, чем бывалый моряк. Так что пустившийся в погоню добровольный патруль с ходу отстал ярдов на пять и теперь пытался компенсировать неудачу, бешено молотя по воде всеми конечностями.

Долго так продолжаться не могло — при всей неуклюжести под водой местные уроженцы ориентировались не в пример лучше и запросто могли загнать меня в какое-нибудь неудобье. А там и прикончить или хуже того — оставить дожидаться прекращения действия дыхательного зелья, чтобы остаться как бы вовсе ни при чем, когда сама природа покарает предателя. Нечего, мол, дуракам, счета времени не знающим, под воду соваться.

Подстегиваемый такой перспективой, я выкинул камни из карманов и с удвоенным усилием рванул к поверхности — оглядеться, в какой стороне берег. Преимущество в скорости позволяло сделать это без особой опаски. Снизу не обойдут, не окружат, если долго головой вертеть не буду.

Измятая ветром грань воды и воздуха была все ближе, переливаясь тысячами бликов свободного от затенителя солнца. С разгона я прорвал ее, вылетев чуть не по пояс, рефлекторно выдохнул воду… И тут же понял, что больше вдохнуть ее не сумею — действие заклятия прекратилось.

По счастью, обрыв, с которого началась сегодняшняя экскурсия в подводные кварталы Хасиры, был совсем недалеко. Выкашливая остатки воды, я кое-как погреб к спасительному берегу, а отдышавшись, нырнул осмотреться, как там погоня.

Патрульные — если это вообще были они — кружили далеко внизу и позади, а потом и вовсе исчезли. Конечно, чужак изгнан и больше под воду не сунется, значит, упрятать его втихую в какой-нибудь подвал не выйдет. Догонять же и топить всерьез, сразу насмерть, будет накладно, грязно — и страшно. На полное-то душегубство у простых горожан по мирному времени рука все-таки не поднимется…