— Человек, который построил это, — произнес Ортиз, — всю жизнь работал каменщиком. Он вырезал квадратные каменные блоки для зданий. И все время этот фонтан был заперт в его душе, ожидая освобождения.
— Он был рабом? — спросил Бомен.
— Конечно. — Ортиз обвел рукой светящееся сводчатое пространство вокруг них. — Все здесь создано настоящими художниками. Весь город — произведение искусства. В целом мире не существует ничего подобного ему.
Бомен был охвачен благоговением и одновременно озадачен.
— А для чего это? — спросил он.
— Для нас — тех, кто живет здесь. Доминатор говорит: люди рождены, чтобы жить в красоте.
— За исключением рабов.
— Красота существует также и для рабов. Ты — раб. Однако чувствуешь ее.
В сопровождении Бомена Ортиз пересек холл. В дальнем углу холла арочный проход вел в помещение меньших размеров, где люди сидели на скамьях, расположенных в несколько ярусов, и наблюдали учебные бои. Шестнадцать бойцов тренировались под руководством наставника. В ходе представления бойцы оттачивали навыки и одновременно развлекали зрителей. Полуголые тела блестели в свете ламп, пока манахи выполняли повороты с приседанием и стремительные прыжки, работая попарно.
Ортиз и Бомен задержались на несколько мгновений, чтобы посмотреть.
— В день свадьбы состоится праздничная манаха, — сказал военачальник.
— Они будут убивать друг друга?
— Возможно.
Бомен отказывался понимать, как эти изящные движения могут служить прелюдией к жестокому убийству. Впрочем, он уже видел манаху. Бойцы выходят на арену, чтобы исполнить танец со смертью. Это была еще одна из загадок Домината: красота и рабство, просвещение и ужас, танец и смерть.
Внезапно Бомен понял, что один из манахов ему знаком.
— Это же Мампо!
— Не зови его. Он не услышит тебя.
Бомен помнил, что Мампо ушел из казарм, чтобы тренироваться, но неужели за это время он мог так измениться?
Мампо, которого Бомен знал с пяти лет, худший ученик в классе, вечно шмыгающий сопливым носом? Мампо, таскавшийся за его сестрой Кестрель но пятам, как собачонка? Мампо, со временем превратившийся в высокого юношу, но так и не избавившийся от задумчивой, несколько медлительной манеры разговора? Неужели Мампо превратился в этого лоснящегося от пота опасного бойца, чьи руки и ноги сейчас стремительно рассекают воздух?
Ортиз ничего не знал о мыслях Бомена, однако ему было известно, как Доминатор находит и развивает таланты своих пленников.
— Все меняются, когда попадают сюда, — произнес он. — Даже ты когда-нибудь изменишься.
Ортиз двинулся вперед, и Бомен последовал за ним.
Сейчас они находились в проходе, который вел к множеству небольших залов. Из каждого зала слышались топот танцующих и отрывистые указания учителей. Ортиз остановился перед одной из дверей.
— У меня урок, — произнес он. — Урок танца, называемого тантарацца.
— Урок танца?
Как странно. Неужели этого солдата, этого завоевателя, этого разрушителя волнует, хорошо ли он умеет танцевать!
— Доминатор учит, что именно в танце мы приближаемся к совершенству.
Ортиз вошел в комнату. Внутри сидела тоненькая женщина, тихо беседующая с двумя музыкантами, — один держал в руках свирель, другой — барабан. Женщина тут же поднялась с места и присела перед Ортизом в легком реверансе.
— Моя учительница танцев — мадам Сайз, — сказал Ортиз Бомену. — Как ты думаешь, сколько ей лет?
Бомен не знал, что и ответить, — он боялся обидеть женщину. На ней была надета тесно облегающая нижняя юбка и легкая верхняя, открывающая изящное юное тело, однако морщины на шее и лице говорили о возрасте.
— Больше или меньше пятидесяти? — настаивал Ортиз. На щеках женщины от удовольствия проступили ямочки.
— Чуть за сорок? — спросил Бомен.
— Ей шестьдесят восемь!
И Ортиз, и женщина, похоже, от души веселились, глядя на вытянувшееся лицо Бомена.
— И никогда еще я не танцевала так хорошо, как сейчас, добавила женщина. — Однако приступим, нам есть чем заняться. Снимите верхнюю одежду.
Ортиз снял плащ и куртку, приготовившись танцевать. Бомен понял, что ему следует смотреть. Военачальник еще ни словом не обмолвился о том, почему выбрал Бомена и что юноше предстоит делать в дальнейшем.
Мадам Сайз встала в начальную позицию танца.
— Музыка! И-и-раз!
Музыканты заиграли, и танцоры начали. Бомен ничего не знал о тантарацце, но он сразу понял, что Ортиз — превосходный танцор и к тому же много времени посвятил оттачиванию своего мастерства. Танцоры вращались и расходились перед Боменом, следуя замысловатым движениям танца, постепенно убыстряющегося и становящегося все более сложным, пока…
Читать дальше