Ирина Якимова - Либитина (СИ)

— Когда мы вернемся в Карду, мама?

— М-м-м…

— Нарро обещал мне новую куклу к сентябрю. И он обещал научить делать им глаза и раскрашивать лица!

Я строго нахмурилась, следя за продвижением экипажа Вако. Пыльная змея, извиваясь, уползала все дальше на север. Тяжелое ощущение с отъездом Гедеона исчезло, я вновь ощущала себя за крепкими стенами родного дома, как за бастионами крепости. Но успокоения это не принесло: теперь я точно знала, виновник всех странностей вечера — Вако, точнее, то невидимое зло, что он принес на себе с частицами пыли и запахов столицы. Какова же тогда Карда? Если б не возвращаться туда… но как туда не возвращаться?

— Мы с папой скоро уедем, потом пришлем за тобой, если нам понравится новая Карда. Дома сейчас все непросто, Антея.

Но Нарро… — Антея надулась. — Вы не желаете, чтобы я занималась куклами, да?

— Ну что ты, малышка. Я тревожусь за тебя. Карда сейчас опасное, — я вздохнула, — …темное место.

— Вот. Мне бабушка Янна дала, — Антея порылась в переднем кармане домашнего платья и достала маленький толстостенный пузырек с прозрачной жидкостью. — Это вода из целебного источника. Она защищает от Нечистого и исцеляет дурные мысли. Поедем домой, мама!

Ветер принес слабую струю крови — наверное, волки пировали в лесу за оградой. «Совсем обнаглели! Нужно будет устроить охоту,»- возмутилась я, а вслух вздохнула и твердо сообщила дочери:

— Поедем только мы с отцом. Наберись терпения.

Черз три дня мы с Эреусом уехали. На следующий после нашего отъезда день недалеко от поместья в лесу обнаружили обескровленное тело служанки, пропавшей в ночь визита Вако…

«Карда изменилась», — начала отмечать я еще на подъезде к столице. В этом новом городе, действительно, легко можно было поверить в старые легенды. То ли тени стали сверхъестественно черны, то ли слишком ярки краски. Как во сне. Все здесь, казалось, таит какую-то угрозу, не связанную с миром живых. С ужасом и страхом я заново открывала для себя столицу — как красивую шкатулку, которую в мое отсутствие некто начинил ядовитыми пауками и змеями. И центр тьмы лежал в богатых кварталах севернее дороги Виндекса, где-то в области дворца.

Я поделилась тревогой с мужем. Но тот отговорился тем, что его ужасно клонит в сон, совсем как в вечер визита Вако. Уже в сумерках мы въехали на городскую площадь. Она была безлюдна, несмотря на теплый, ярко-синий летний вечер, очень подходящий для прогулок. Только отряд стражи вел куда-то человека в нижней рубахе и с железным ошейником на шее. Возглавлял шествие Кауда, белоснежный, в новом золотистом плаще с ярко-алой перевязью, с острым профилем — до смешного похожий на попугая. Я не удержала улыбку, найдя это сравнение, но муж лишь мрачнел. Подобные зрелища в прежние годы в Карде были редки… Я тихонько коснулась его руки:

— Почему так мрачен мой лорд?

Он кивнул на конвоиров:

— Думаю, это тот самый «Суд по крови» Макты.

Я вздрогнула:

— Что с ним сделают? Неужели казнят?

— Разумеется, казнь, — жестко сказал Эреус и задернул шторку. Резко, чуть не оборвав ткань.

— Зверство. И никого нет вокруг — вот, что странно.

— К зверствам быстро привыкаешь. И жить в постоянном страхе скоро кажется нормальным. Карда — вечная приспособленка, это идет из дворца и до самых низов, — муж вдруг быстро глянул на меня: темный тревожный взгляд. — Нехорошим стал город. Не нужно было вам ехать со мной, леди Эмендо.

Я неуверенно улыбнулась:

— Нагнетаете?

Обычно мне удавалось гасить улыбками мрачность супруга, но его новая мрачность была какой-то особенной. Эреус готовился к действительно темным временам.

— Ничуть. Я не удивлюсь, если завтра результат казни выставят на всеобщее обозрение на главной площади, — хмуро и уверенно сказал он и заявил, окончательно испугав: — По крайней мере, я бы на месте Макты сделал так.

— Что… — меня осенила догадка, — …что вам наговорил Гедеон без меня?! -

Но муж молчал, замолчала и я, перебирая похрустыващий под пальцами упругий бархат занавески, успокаивая себя этим прикосновением. По давнему неприятному опыту ссор, я знала, что дальнейшие расспросы лишь убедят Эреуса закрыться за тремя замками. Оставалось надеяться, доверять и не сомневаться в данном судьбой супруге.

Эреус оказался прав. Через несколько дней я увидела тело человка в ошейнике, подвешенное к крестовине на главной площади. Его сердце было вырезано из грудной клетки. Поводом к жестокой расправе послужила частица крови Арденсов, якобы найденная Мактой у него. Родословие в высших сословиях и связи семейств легко проследить, но казненый был из простых. Как Макте удалось установить, что какой-то Арденс согрешил с его матерью, осталось тайной. Я надеялась, что Семель объяснит подоплеку всех странных событий в Карде, но Королева не торопилась звать меня во дворец. Я дождалась приказа явиться лишь через три недели, когда холодные осенние дожди смыли последние воспоминания о черном лете переворота.