Константин Нормаер - Хранитель историй (СИ)

— Что же касается вас, молодой человек. Я крайне возмущен вашим поведением. В частности касаемо вашего бегства из родного лона. Чем вам не угодила привычная обстановка? По — моему вполне подходящее место для плодотворной работы. Разве я ошибаюсь?

В отличие от капера, Рик не стал молчать.

— Я говорил вам, это при первой встречи, и повторюсь снова: убирайтесь прочь из нашей… — осекшись, юноша продолжил уже не так бойко: — Из моей жизни прочь!

В подтверждение сказанному, скулы Рика заходили ходуном, а лицо стало черным от злости. Кажется, только сейчас он осознал, что перед ним гордо восседает убийца его сестры. Как долго он ждал этого момента? Всего один день?! Нет, для Рика прошла целая вечность.

Грустно усмехнувшись собственным ошибкам, он, не раздумывая, кинулся вперед. Вытянув связанные руки, Джейсон — младший, или лучше будет сказать, Джейсон- единственный попытался дотянуться до толстенной шеи Призрака. Теперь он не боялся этого исчадия ада. Ни его необузданной силы, ни звериного оскала — ничего не могло остановить праведного гнева. Тонкие пальцы едва не сошлись на заветной жиле, когда резкий удар остановил опасный выпад пленника.

Рик кубарем покатился под стол, почувствовав, как в ребро уперлась острая грань проклятой книги.

— Ты что же решил, щенок…Я избавил тебя от груза ответственности, от этой заносчивой, вечно ревущей обузы! И какова же благодарность?! Желаешь придушить меня собственными руками!

Черные, словно бездна, глаза пробуравили юношу насквозь. Застонав, Рик попытался встать, но палуба заскользила, закачавшись из стороны в сторону.

— Я еще не позволял тебе подниматься, червяк, — хлопнув в ладоши, Сквидли повелительно вскинул голову.

Неведомая сила чугунными цепями обрушилась на Рика, пригвоздив его к полу.

— Ненавижу, — сквозь зубы процедил юноша.

— Дело твое, — откликнулся Призрак. — Меня мало интересуют твои душевные терзания. Вы люди слишком слабы, чтобы попытаться наставить вас на путь истинный.

Из глаз юноши брызнули слезы отчаянья. Рядом с командором возник образ сестры. Она была печальна как никогда, взирая на брата пустыми провалами глазниц.

Неизбежность грядущего!

Вечный раб чужих помыслов и поступков. Рик прекрасно понимал, что никогда не избавится от проклятия.

Пальцы заныли, словно в них насильно вложили перо и под камзолом послышался протяжный скрежет новых строк. Сердце Сквидли продолжало биться, а стало быть, кровавые предложения ровными рядами заполняли пустые страницы книги с красной тесьмой.

— Пусть я лучше умру, чем прикоснусь к чернильнице и начну действовать по твоей указке, — застонал Рик.

— А разве ты еще жив? — удивился Сквидли. — Лично я считал, что твоя жизнь оборвалась вместе с жизнью Клер… Разве я не прав?

Заложив руки за спину и деловито пройдясь из стороны в сторону, командор задумчиво почесал подбородок:

— Знаешь, мне ужасно надоела эта слюнявая история про потомков трусливого Лиджебая, который, решил наложить на себя руки, лишь бы не расхлебывать старые грехи. Про что мы будем рассказывать теперь? — в каюте воцарилась пауза, закончившаяся довольно быстро. — Думаю, мы начнем с сотни кораблей, покинувших свое жалкое пристанище на берегу Прентвиля. Они не желали мириться со своей судьбой и…

Совсем не вовремя раздался кашель и последовавшее следом извинение:

— Простите, у вас тут слишком пыльно… — Сейл издевательски шмыгнул носом и замолчал.

— Ах да, наш юнга — хитрец. Настоящая заноза в заднице, — резко повысил голос Сквидли. — Вот уж не ожидал тебя увидеть здесь. Удивительное дело, я вроде бы расплатился со всеми каперами, а тебя оставил на десерт и едва не позабыл.

Призрак оказался рядом и, поставив на табурет мысок высоких, блестящих сапог, внимательно вгляделся в глаза пленника.

Рик наблюдал за тем, как лицо Скитальца покрылось сильной испариной, а взгляд наполнился нескрываемым страхом. Внезапная дрожь прокатилась по его телу, и бывшию юнга попытался избежать тяжелого, пронизывающего насквозь взгляда. Но Призрак оказался сильнее.

— Вспоминай и делай выбор: вздернуться на рее или стать кормом для рыб? — прошептал Сквидли.

Закрыв глаза, Скиталец едва не вскрикнул от кошмарного видения. Веки заходили ходуном, будто ночной кошмар пришел к нему наяву.

Главное оружие Призрака било четко в цель. Как один выстрел сорокапушечного фрегата, его ядра боли и фобий проникали в самое сердце жертвы. Он видел людей насквозь и с легкостью отыскивал брешь в их безупречной обороне. Детские обиды, юношеские терзания, взрослые сожаления — все было подвластно творцу собственной судьбы. Сотканный из банального человеческого честолюбия и желания в мгновение ока осуществить заветную мечту, Призрак стал истинным кладезем людских пороков.