— А я мог… я мог бы стать…
— Не мог. Хорошим стрелком или даже мушкетёром — да, но ты бы никогда не стал фламспиттером. Дурак, у тебя была жизнь, столько возможностей, а ты… Дурак.
Я собрал его пистоли, все патроны, которые нашёл и пошёл прочь, ориентируясь по расположению звёзд и замка. Довольно быстро нашёл дорогу и добрался до мельницы. Ночью здание было закрыто на амбарный замок, в нём никто не жил, но рядом с зернохранилищем горел костёр. Пахло мясом.
— Такой кусок вышвырнул, растратчик! — раздалось из-за круга света, когда я уселся рядом с огнём.
— Я дал тебе понять, что всё идёт как надо. К тому же ты не побрезговал, как я вижу.
В свет вошёл высокий мужчина в чёрном плаще и в чёрной же шляпе с широким круглым полем. Он был немолод и имел морщинистое лицо, покрытое щетиной, обрамлённое длинными и неровно стриженными седыми волосами. В руке мужчина сжимал короткий мушкетон с широким воронкообразным дулом.
— Привет, Стью, привет, Гром.
Хромоножка Стью опустил Гром и, слегка прихрамывая, подошёл к костру, сел напротив меня.
— Привет, Джек, и тебе привет, Молчун. Как делишки, ребята?
Я перебросил ему шкатулку. Стью внимательно оглядел её в свете огня, убеждаясь в целостности клейма на восковой печати. Я тоже успел рассмотреть это клеймо, пока нёс шкатулку, и счёл за благо тщательно проследить за тем, чтобы на нём не появилось ни одной новой трещинки.
— Что вы будете делать с этим?
— Отвезём куда надо, а там это уничтожат.
— Почему бы не уничтожить прямо сейчас?
— А как мы докажем, что уничтожили содержимое и не изучили его? Нет, тогда меня сначала будут долго пытать, а потом убьют, Грома же скорее всего уничтожат.
Мы долго смотрели на шкатулку и молчали. Слишком пугающими были слова, которые просились на язык. Печать, подтверждавшая то обстоятельство, что шкатулка не была вскрыта, несла на себе герб гильдии инженеров города Хебсбурга. Вот так. Сколько лет как этот проклятый город уже был стёрт с лица мира, и место, где он стоял, засыпано соляными горами, но призраки его продолжали скитаться по Ойроппу, убивая людей. Призраки его науки и его знаний. Одно единственное слово, не вовремя сказанное, не вовремя услышанное, может подписать смертный приговор кому угодно, мне например. "Артиллерия" — как раз одно из таких словечек.
— Ты знаешь, что там?
— Не понимаю, о чём ты, — быстро ответил он, пряча шкатулку.
— Но мы можем догадываться.
— Даже за такие догадки…
— Да, Стью, но, как ты слышишь, вокруг нас ни одного человека на сотни шагов. Мы одни, и догадками мы можем поделиться.
— Джек, тебя будто жизнь ничему не учит.
— Да ладно тебе. Скажи лучше, почему Красный орден решил действовать именно так? В смысле… раньше они бы взяли замок в осаду и забросали его негасимым огнём, а потом зачистили все щели, в которых могли бы спрятаться люди. Это всегда было жёстко и показательно, так, чтобы все боялись и помнили. У барона влиятельные покровители? Настолько влиятельные, что даже орден не решил ломать его, как ломал всех и всегда?
Хромоножка Стью поморщился, будто откусил от кислой зелёной сливы.
— Джек, я точно не из тех людей, которые принимают решения и знают, что к чему.
Ага, да, Хромоножка Стью и Гром, опытные и довольно дорогие фламспиттер и геверр, которые также известны тем, что довольно часто выполняли поручения Красного ордена. Чаще, чем приходится это делать другим стрелкам. Обычно, если орден изъявляет волю, фламспиттер обязан подчиниться. Как со мной в этот раз. Но есть и такие как Стью и Гром, которые большую часть своего времени исполняют поручения ордена и получают за это неплохую плату.
— Я думаю, — сказал Стью, протягивая мне кусок мяса, нанизанный на ветку, — что барон ещё поплатится. Он решил заигрывать со знаниями, которые убивают. Единственное, что спасло его от громкой и яркой расправы, это то, что официально содержимого этой шкатулки… ну, то, что как мы можем догадываться, там содержится, не должно существовать. Сколько лет прошло с тех пор, как Хебсбург пал? А сколько сил, денег и времени орден потратил, чтобы уничтожить всех выживших и все спасённые документы? Само то, что после всех тех усилий остатки знаний продолжают существовать, ставит орден в щекотливое положение.
— А орден не любит, когда над ним посмеиваются. Даже если делают это тихо, содрогаясь от осознания собственной невероятной наглости.
— О, да! Не удивлюсь, если очень скоро у его милости барона начнутся проблемы. Например, он потеряет часть владений и лишится благосклонности сюзерена… Доедай скорее, Джек. К утру дороги будут перекрыты солдатами, и рыцари станут шнырять везде, ища тех, кто обокрал…
Читать дальше