Сергей Кочетов - Ленон и Гаузен - Два клевых чужака (СИ)

Ленону это предложение не понравилось. Он выступал против насилия в любых его формах.

— А писать о новых сортах нужно? — вовремя спохватился журналист.

— Нужно, нужно… как Кремлю спецслужба, — неопределенно отозвался папаша Тираж и напомнил:

— После колбасного завода пойдешь обозревать научную выставку.

Услышав эти слова, Ленон заметно оживился. Он всегда мечтал освещать экспозицию научных достижений, проводимую каждый год в НИИ имени Савушкина.

— А если подведешь меня, — прервал мечтания Ленона папаша Тираж. — То наживешь себе могущественного врага. А еще один враг мне совсем без надобности! Да если всех моих недоброжелателей собрать вместе, то и ядерной боеголовки на всех не хватит!

Ленон решил, что разумнее будет промолчать, а Валентин Петрович добавил с грустью в голосе:

— Представляю, какой будет моя надгробная эпитафия: «Пожалуйста, плюньте на могилку, а не то цветочки завянут». А на мои похороны, дай бог, придет два с половиной человека…

— По крайней мере, среди них будет Чарли Шин… — попытался успокоить Ленон внезапно расстроившегося главного редактора.

— Чарли Шин? ЧАРЛИ ШИН?!! Ты что, издеваешься надо мной! — разъярился папаша Тираж. — Вон! Убирайся отсюда!! И не вздумай мне показываться без законченной статьи!

Ленон, не раздумывая, пулей вылетел из кабинета и побежал прямиком к себе домой. Уже вечером юноша, аппетит которого был испорчен колбасным заводом на весь день, решил, что ужинать не будет. Он лишь сделал себе двойной бутерброд с огурцом, или, как он его сам называл, «огурендвич». Поев, он сел за стол и, вдохновленный тирадами главного редактора, принялся за дело:

— «Сегодня на колбасном заводе вашему покорному слуге довелось стать свидетелем колбасной переработки мяса в колбасу». Тьфу ты, тавтология какая, надо по-другому, — подумал журналист. «Сегодня на заводе мясной переработки мы хорошенько поколбасились».

— Опять будто бы слово из другой оперы… Даже не оперы, а, скорее, диско, — поймал себя на мысли Ленон. Он прислушался к шипению лампочки, но не смог расслышать ничего такого, что пригодилось бы ему в написании материала. Тем не менее, он решил сделать еще одну попытку:

«Сегодня я побывал на предприятии, которое не только градообразующее, но еще и колбасообразующее». И эти слова были сущей правдой, ведь городок, в котором жил Ленон, издревле славился своей колбасой. Одно время у колбасного завода существовал даже такой рекламный лозунг: «Нашей колбасе — сто лет». Но вскоре его убрали из-за двусмысленности. Удовлетворившись результатом, журналист решил подойти к освещению темы с другого конца. «Благодаря новейшим технологиям содержание мяса в колбасе предельно мало…»

— Вот об этом меня просили не писать, — снова спохватился Ленон и решил остановиться на конкретном примере: «Колбаса «Юбилейная» — лучший подарок на восьмидесятилетие. Пусть именинник почует запах детства с самых пеленок». — А вот это уже хорошо! — подумал журналист. — Вдохновляет! — и продолжил дальше:

«Как сообщил нам начальник цеха, спрос на колбасу растет изо дня в день, что связано не только с ростом качества жизни населения…», — тут Ленон ненадолго задумался, — «…но и с ростом качества самой колбасы».

— А теперь о главном, — пробормотал Ленон. — А то спать очень хочется.

«И действительно, колбаса была очень вкусная».

— Стоп-стоп, какая же она вкусная, если я едва ее понюхал? — снова задумался Ленон. Он всегда считал, что журналист должен быть предельно честен. Поломав над этим голову, юноша перефразировал: «Попробовавшие сию колбасу жевали ее с особым аппетитом и не находили слов, чтобы выразить свою радость, кроме довольного фырчанья и помахивания хвостом».

— Хвост придется вырезать, — подумал Ленон. — Уж больно длинная статья получается.

Затем Ленон закончил свои труды, коротким щелчком выключателя прервал еле слышное шипение лампочки и лег спать, мысленно готовясь к сдаче статьи. Тут юноше неожиданно вспомнилось, как Уинстон Черчилль для поддержания тонуса спал по несколько минут каждые несколько часов.

— За это его из парламента и выгнали — нечего на работе дрыхнуть, — подумал Ленон, уже засыпая.

Проснувшись, Ленон с новыми силами взялся за статью. Но вчерашнего запала хватило ненадолго. Он напрочь забыл не то, что вкус — запах колбасы. Ленон тщетно перебирал в голове все мысли, связанные с колбасой, вспоминал наставления Валентина Петровича, но у него никак не хватало слов даже на целое предложение, не говоря уже о полноценном материале. Он уже хотел было позвонить на завод, но тот был закрыт на выходные.