Вера Камша: Яд Минувшего. Часть 1

Фердинанд прикрыл глаза, шевеля губами, а потом резко кивнул.

- Да, - почти выкрикнул он. - Рокэ Алва стоял у яшмовой вазы и все слышал.

- Он что-нибудь говорил?

- Он сказал… Прошу прощения у Высокого Суда… Он сказал, что падаль следовало вывезти раньше, но лучше поздно, чем очень поздно.

- Что ответил Дорак?

- Квентин Дорак сказал, что у него были связаны руки.

- Кем именно?

- Кансилльером графом Августом Штанцлером и… И моей супругой Катариной, урожденной Ариго.

- Что ответил Алва?

- Герцог Алва… Герцог Алва сказал, что одна веревка порвалась сама, а вторую следует разрезать. И засмеялся.

Алан погиб из-за коронованного ничтожества, теперь потомок Рамиро-Вешателя идет через тот же огонь. Это и есть искупление. Высшая справедливость.

- Рокэ Алва, - обвинитель не скрывал торжества, - это правда?

- Я имею обыкновение смеяться, если слышу что-либо смешное, - бросил Ворон, - а вы? Разве вам не смешно?

- Высокий Суд удовлетворен. - Гуэций не дал себя сбить. - Показания Оллара полностью сняли кажущиеся противоречия. Что ж, нам осталось прояснить лишь два простых, хоть и весомых обстоятельства. Первое касается передачи меча Раканов в руки Рокэ Алвы. Высокий суд желает знать, как и почему это произошло.

Фердинанд Оллар сплел пальцы.

- Меня вынудили, - выкрикнул он, - вынудили… Я не хотел, но Дорак… Он приказал мне… Он сказал, что меч Раканов будет носить Алва и чтобы все это видели… Чтобы это стало известно в Агари-се. Я хотел оставить меч там, где он висел, но Дорак велел…

- Не Дорак, - серая фигурка в заднем ряду вскочила торопливо и грациозно, и Дику показалось, что он бредит, - не Дорак, а я… Клянусь Создателем всего Сущего!

- Я - Катарина-Леони Оллар, урожденная гра финя Ариго. Я должна говорить… Дайте мне Эспе- ратию!

Она же не хотела идти, боялась и не хотела. И пришла!

- Сударыня, - взгляд гуэция стал затравленным, - поднимитесь на кафедру… и примите присягу.

- Да, господин гуэций. Я иду.

Кто-то высокий, кажется, посол Дриксен, торопливо поднялся, подавая пример другим. Катарина Оллар, глядя прямо перед собой, почти бежала сквозь строй торопливо встающих мужчин. Плохо закрепленная вуаль серым дымком скользнула с плеч, упала под ноги, женщина даже не оглянулась. Всегда тихая, нежная, робкая, кузина была исполнена какой-то отчаянной силы. Она горела, как горит сухая трава, светло, стремительно и коротко…

- Я готова. - Фарфоровая ладошка легла на огромный том. - Именем Создателя, жизнью детей… своей жизнью и своей честью клянусь, это правда… Правда все, что я скажу!

- Сударыня, - голос гуэция был мягким до полной гнили, - госпожа Оллар, Высокий Суд знает, что вы нездоровы. Высокий Суд не счел возможным вас тревожить.

- Я здорова, - Катари судорожно вцепилась в кафедру и покачнулась, - и я буду говорить… Я должна… Хотя бы я, если другие лгут или молчат. Мне терять нечего, я уже все потеряла… Давно потеряла…

- Госпожа Оллар, правильно ли я понял, что это вы подали вашему супругу мысль отдать герцогу Алва меч Раканов?

- Я. - Катарина быстро, словно маленькая девочка, кивнула головой. - И не я… Этого хотели все…

- Госпожа Олар, - подал голос Фанч-Джар- рик, - что значит «все»?

Личико бывшей королевы стало мечтательным, она улыбнулась робко и удивленно. Так улыбаются в ответ на непонятную шутку.

- Сударь, вы ведь талигоец? Я вас видела, вы служили у Придда, то есть… у супрема… Неужели вы забыли, как встречали спасителей Варасты? Лю дям не платили за восхищение, за любовь, за благо дарность… Их чувства были подлинными… Рокэ Алва принес стране мир и хлеб, это… Это стоило награды, но у герцога было все, и я подумала…

Гальтара, древние анаксы, для меня это было сказкой, чем-то красивым, высоким, навсегда ушедшим, но оставившим в сердце серебряный след. Я не думала, не могла думать, что Раканы на самом деле…

Господин Фанч-Джаррик, мы вошли в тронный зал, я увидела на стене меч… Я вспомнила, как Эр-нани Святой в день триумфа вручил Лорио Борра-ске свой меч, ведь сам император не мог его носить. Это было красиво, это было справедливо…

- Госпожа Оллар, Высокий Суд благодарен за то, что вы разъяснили это небольшое недоразумение, - прервал рассказ о Лорио гуэций. - Вы нуждаетесь в покое, сейчас вам подадут конные носилки.

- Я не уйду. - Женщина сжала губы и высоко вздернула подбородок. - Я не по своей воле оказалась на троне, но я была королевой. Я не стану прятаться ни за свою слабость, ни за своего брата…