Анна Клименко - На краю времени, на пороге мира

Имн ловко обрубил метнувшееся к ноге щупальце, шагнул к ней.

– Да, Миральда. Спасибо…

В следующий миг на него бросился мохнатый паук ростом с теленка.

– Проклятие! Да мы не проберемся сквозь них, – процедила ночница. Подставляя себя под смертоносные жала, крючья, клыки, она не сомневалась в собственной неуязвимости. Но вот Гор…

– Нам надо переждать, – выдохнула она, всаживая палаш по самую рукоять в серое, покрытое клочьями жесткой шерсти брюхо, – спрятаться и переждать, пока они уйдут… А еще лучше – водяной портал! Вот что нам нужно!..

Но где взять достаточное количество воды, чтобы перенестись в предгорья?

Миральда быстро огляделась: они пробирались сквозь переулок, ведущий прочь от того, что совсем недавно было императорским дворцом. По обе стороны от взрытой, искореженной мощными лапами мостовой высились остовы богатых особняков, разметанных сверху, с обрушенными стенами и исщербленными оскалами деревянных балок. Высоко в небе кипел бой, два гигантских тела – черное и белое – сплелись, терзая друг друга. Прочие пожиратели не обращали ни малейшего внимания на происходящее, словно и не их собрату грозила верная гибель; падая камнем вниз, они крушили все, что подворачивалось под мощные лапы, давя, разрывая, плюясь огнем, не щадя никого…

И тут совершенно неожиданно Миральда увидела колодец. Он притаился среди изломанных розовых кустов, за изуродованной и смятой оградой, старый, с порядком обсыпавшейся кладкой… Она потянула Гора за собой.

…Сколько времени они провели, сидя на дне давно высохшего колодца, Миральда не знала. Высоко над головой виднелся кружок неба, аккуратно вырезанное отверстие в кромешной тьме; рядом Гор выстукивал зубами барабанную дробь. С надеждой на водный портал пришлось распрощаться.

Холод слишком быстро выпивает из человека жизнь, и тут ничего не поделаешь. Единственное, что пришло Миральде на ум, – это обхватить Гора за шею и согревать своим телом, отдавая собственную Силу. Благодаря этому он не только остался жив, но – когда стемнело и утихли звуки последней битвы – почти без помощи вылез из скользкой горловины колодца.

…Миральда огляделась. Ночь стыдливо пыталась прикрыть тьмой то, что осталось от города: беспорядочные нагромождения камней, что раньше составляли ровные кладки стен, развороченные дороги, немой оскал уцелевших оконных проемов… И, разумеется, тех, чьи души отошли в сады Небесные.

Черная башня, на удивление, уцелела. По-прежнему утыкалась в небо паучьей лапой, и было неясно, отчего пожиратели неба пощадили Закрытый город.

Миральда спрятала лицо в ладонях; было невозможно, нестерпимо видеть все это. Погибший Алларен казался порождением худшего из всех возможных кошмаров, но тем не менее оставался явью.

Рядом вздохнул Гор. А потом его, раба из Кайэрских топей, выросшего среди нелюди, стошнило.

– Нам нужно поторопиться, – с трудом выдавила Миральда, – пойдем. Думаю, они ушли… дальше, на юг.

Носком башмака она подковырнула сизое, светящееся в темноте яйцо, выкатила его на мостовую и зло раздавила.

– Пойдем, Гор.

Тишина была густой, и звук их шагов разбивал ее в прозрачные осколки. Нелюдь ушла, покинула истерзанный город, никто не побеспокоил ночницу и человека, пока они пробирались сквозь завалы.

А шум осыпающихся булыжников напоминал раскаты грома.

Миральда сжала рукоять палаша. Хоть и не довелось ей стать великой мечницей при жизни, но, как оказалось, рубить себе подобных не так уж и сложно. Гор тоже выхватил меч, отобранный еще у охотника за нелюдью, и занял место позади Миральды – так, чтобы в случае необходимости прикрыть ее спину.

А между тем заваленная стена, что белела мрамором в нескольких шагах, продолжала шевелиться, затем надломилась, словно переламываемый ломтик хлеба, и…

– Дракон, – констатировала Миральда, – снежный дракон.

Глядя на усаженную шипами морду чудовища, она совершенно не испытывала страха; быть может, потому, что чутье ночницы подсказывало – этот уже никогда не взлетит в поднебесные дали, и никогда его сверкающие белизной крылья не взрежут густую синь. Из пасти дракона, застряв меж зубов, свешивались лохмотья черной кожи.

Гор ловко вбросил меч в ножны и, сложив молитвенно руки, опустился на одно колено.

– Зачем? – шепнула Миральда, но осеклась. Имн всего лишь отдавал последние почести умирающему.

Мутные пленки, заменяющие веки, приоткрылись, и ночница увидела… глаза зверя. Они были удивительными: озера, полные холодного синего огня, с аспидно-черными вертикальными зрачками, и каждый глаз – размером с мельничный жернов.