Анатолий Махавкин: Леди Зима (СИ)

— Эй, эй, разрази меня гром! — бормотал боцман, — Я и забыл, что у тебя и у этого чёртового тумана полная несовместимость. Прям, как у меня, с моей крошкой! Когда ей хорошо — я умираю со скуки, а когда хорошо мне — она визжит от злости. Рому хлебнёшь?

Нет, — Джонрако отстранил протянутую бутылку, — Скоро полегчает.

— Ну раз так, приятель, то выслушай ещё и это. Наше корыто идёт как-то неправильно, словно его черти ухватили за киль.

— Водоросли? — предположил капитан.

— Может быть, — Далин пожал плечами, — Только прежде их тут сроду не имелось. Во всяком случае, ни один засранец о них не упоминал.

Джонрако почти не слышал, о чём говорит помощник. «Морской Чёрт» миновал рубеж перехода и титаническая глыба Даббы поползла вверх, издавая оглушительный треск и скрежет. Вода бурлила и клокотала, точно тысячи водоворотов одновременно. Почему-то капитану чудились чьи-то злобные голоса, перекликающиеся между собой и заливающиеся злорадным хохотом.

Пелена, перед глазами Джонрако, стала ещё гуще, точно наступил глубокий вечер. И в этом нереальном сумраке каменная глыбина медленно ползла вверх, а на её верхней плоскости…Джонрако помотал головой, пытаясь прогнать бредовое видение кошмарных тварей, прыгающих, смеющихся и устраивающих междоусобные потасовки. Ещё несколько чудовищ висели в воздухе, взмахивая огромными кожистыми крыльями. В момент внезапного озарения Собболи сообразил, кого видит перед собой.

— Демоны, — прошептал он, — Демоны!

— Что? — удивилась Шания и тут же испуганно обернулась, услыхав тоскливый собачий вой, откуда-то, из недр корабля, — Что происходит? Это же — Ива…

Внезапно корабль дёрнулся, точно налетел на подводный камень и многие матросы повалились на палубу. Кто-то кричал, что у него разбито колено, кто-то просто вопил, от возбуждения. Глыба Дамбы уже почти нависла над шхуной, окатывая команду потоками стекающей воды. Огромная каменная туша продолжала подниматься, но странными рывками, словно некая сила пихала её обратно.

Корабль вздрогнул и рывком продвинулся вперёд. Скрипел весь рангоут, угрожая развалиться на куски, а ванты ходили ходуном. В этот раз даже вахтенные не удержались на ногах, отпустив штурвал.

Замерший посреди палубы Далин, с ужасом уставился на бледного Хастола, который, цепляясь руками за стены, пытался выбраться наверх.

— Остановите, — шептал пассажир, — Остановите корабль!

Сам не зная, почему, но боцман решил подчиниться этому тихому приказу.

— Отдать якоря! — завопил он, — Немедленно исполнять, мерзавцы!

Как ни странно, но матросам удалось добраться до кабестанов и освободить стопора. Тяжёлые лапы якорей шлёпнулись в мутную воду, устремившись на дно. Загрохотали, разматываясь, лебёдки и корабль остановился, удерживаемый четырьмя канатами.

— Смотрите! — внезапно завопил кто-то, из матросов, указывая на глыбу Дамбы, — Она падает! Полундра!

В оглушительном хоре множества голосов никто не услышал, как одновременно хлопнули канаты кормовых якорей. В чём дело все сообразили лишь тогда, когда корму начало неудержимо сносить прямиком под падающую плиту. Казалось, уже ничто не в силах удержать несчастную шхуну от ужасной участи быть раздавленной и утопленной. Обросший илом край плиты с мгновения на мгновение должен был рухнуть прямиком на корабль.

В последний миг зрение капитана необычайно прояснилось. Он видел обмякшую Шанию, лишившуюся сознания; руку Хастола, мёртвой хваткой вцепившуюся в палубу и его, распахнутый в крике, рот; матросов, замерших в позах, олицетворяющих ужас и кошмарную морду демона, оседлавшего бушприт.

И вдруг, с протяжным скрипом, «Морской Чёрт» остановился. С душераздирающим треском бизань переломилась у основания и улетела за борт, унеся с собой внушительную долю такелажа. Корабль дрожал, словно в лихорадке, будто пытался сорваться с места, где его удерживала неведомая сила. Демон, сидевший на бушприте, оскалился своему деревянному собрату и растворился в воздухе.

В наступившей тишине глыба дамбы почти беззвучно опустилась в реку, подняв огромную волну, налетевшую на шхуну. Лопнули уцелевшие канаты якорей и корабль, кружась, подобно пьяному танцору, устремился прочь от проклятого места.

— Чтоб я сдох! — пробормотал Джонрако, — Чтоб я сдох!

КОНЕЦ ПЕРВОЙ КНИГИ.