Лорел Гамильтон - Поцелуй теней

Она улыбнулась – той самой улыбкой, которая всегда предвещала что-то злобное и полное боли.

– И хотя бы один из выбранных тобой должен быть в достаточной степени моим созданием, чтобы шпионить за тобой для меня. Если ты вернешься в Лос-Анджелес.

Я едва сумела прошептать:

– Я должна спать с твоим шпионом?

– Да, – ответила она. Клинок чуть сдвинулся ближе, так близко, что перекрывал мне зрение, и я старалась не моргнуть, иначе острие прокололо бы мне веко. – Тебя это устраивает, племянница? Ты не возражаешь, если я заставлю тебя спать с моим шпионом?

Я сказала единственное, что могла сказать:

– Устраивает, тетя Андаис.

– Ты выберешь сегодня себе гарем на пиру?

Глаза у меня застыли неподвижно. Но веко дергало от необходимости моргнуть.

– Да, тетя Андаис.

– Ты переспишь с кем-то из них до того, как улетишь обратно в свои западные земли?

Я раскрыла глаза пошире и сосредоточилась на том, чтобы только смотреть в ее лицо, смотреть ей в лицо. Нож размытой сталью перекрывал поле зрения правого глаза, но пока я еще видела, видела это лицо, нависшее надо мною нарисованной луной.

– Да.

Она убрала нож и сказала:

– Ну вот и все. Что тут такого было трудного?

Я обмякла, привалившись к стене, закрыв глаза. Я не открывала их, потому что не могла бы скрыть ярость, а мне не надо было, чтобы Андаис ее видела. Я хотела выйти отсюда, просто выйти, просто уйти от нее.

– Я позову Риса проводить тебя на пир. Ты, кажется, слегка взволнована.

Она рассмеялась.

Я открыла глаза, сморгнула слезы, накопившиеся от того, что их нельзя было смаргивать. Она шла вниз по ступеням.

– Я пошлю к тебе Риса, хотя, быть может, при этом заклинании в карете тебе нужен был бы другой страж. Я подумаю, кого послать к тебе. – Она уже от самой внешней двери обернулась и сказала: – А кто будет моим шпионом? Я постараюсь выбрать для тебя кого-нибудь красивого, хорошего в постели, чтобы твое задание не было слишком обременительным.

– Я не сплю с глупыми или злобными духом мужчинами, – сказала я.

– Первое не слишком ограничивает выбор, но второе... выбрать великодушного – это задача непростая. – Она вдруг просияла: – Он может подойти.

– Кто? – спросила я.

– Мередит, ты разве не любишь сюрпризы?

– Вообще-то не очень.

– Ну, тогда я люблю. Я очень люблю сюрпризы. Он будет моим подарком тебе. В постели он сногсшибателен – или был таким шестьдесят... нет, девяносто, кажется? – лет назад. Да, я думаю, он отлично подойдет.

Я не дала себе труда снова спросить, кто это.

– Что дает тебе гарантию, что он будет за мной следить, оказавшись в Лос-Анджелесе?

Она остановилась, взявшись за ручку двери.

– Дело в том, что он знает меня, Мередит. Знает, на что я способна в наслаждении – и в боли.

С этими словами она распахнула дверь и велела войти Рису.

Он посмотрел на нее, на меня. Глаза его чуть-чуть расширились, но и все. Лицо он старательно сохранял безразличным, когда шел ко мне и предлагал мне руку. Я с благодарностью ее приняла. Переход к открытой двери, казалось, занял невообразимо много времени. Я хотела выбежать и бежать, бежать. Рис погладил меня по руке, ощутив, как я вся напряглась. Я знала, что и ранку на шее он тоже заметил. Имеет право гадать, откуда она там взялась.

Мы добрались до двери, потом вышли в холл. Я чуть-чуть расслабила плечи.

Андаис сказала нам вслед:

– Повеселитесь, детки. Увидимся на пиру.

Она закрыла за нами двери, они лязгнули, а я вздрогнула.

Рис остановился было:

– Что с тобой?

Я вцепилась в его руку и потянула вперед.

– Уведи меня отсюда, Рис. Уведи поскорее.

Он не стал задавать вопросов – просто пошел дальше по коридору, уводя меня оттуда.

Мы шли тем же путем, что и сюда, но на этот раз коридор был прямым и поуже – совсем другой коридор, Я оглянулась – двустворчатой двери не было. Покои королевы остались где-то в другом месте. На этот миг мне ничего не грозит. Меня затрясло, я не могла остановить дрожь.

Рис обнял меня, прижал к груди. Я уткнулась в него, обхватив руками за талию. Он бережно отвел мне волосы с лица.

– Ты холодная на ощупь. Что она с тобой сделала, Мерри? – Он приподнял мне лицо за подбородок, заглянул в него. – Расскажи, – сказал он тихо.

Я покачала головой:

– Она мне предложила все, Рис, все, что только может хотеть маленькая сидхе. Беда в том, что я в это не верю.

– О чем ты? – спросил он.

Я отодвинулась.

– Вот о чем. – Я показала на горло, на ранку, где засыхала кровь. – Я – смертная, Рис. Если мне предложили луну, это еще не значит, что я доживу до времени, когда положу ее себе в карман.