Ольга Зима - О чем поет вереск (СИ)

— Простите, мой король, — плеснулось с привычным льдом. — Простите. Ваш советник забылся. Я помню свое место и свой долг. Я прослежу за нашим принцем, который слов не понимает, а развлечений жаждет… Не думал, что это в крови у всех сыновей старого короля Джаретта.

— Ты, если помнишь, его внук!

— Хотелось бы позабыть, но вы не даете. Я буду привычно молчать о важном…

— А я буду привычно помнить о твоем молчании.

— Поторопитесь, мой король, времени до бала осталось немного.

Примечания:

1 Фрох — вереск (ирл.)

Мидир вздохнул поглубже, разом почуяв свежую влагу с реки, острый запах земли, прелую сладость травы и листьев, тяжелый аромат открывающихся кувшинок, терпкую горечь костра… сладкий и пряный аромат самой Этайн. Птицы обращали к небу свои голоса, феи не улетали, вудвузы выглядывали из трещин древесной коры, а небо переливалось глубоким звездчатым сапфиром. Рядом с этой женщиной все цвело и благоухало.

Этайн вздрогнула, повела плечами, и ощущение счастья исчезло.

— Вам холодно, моя королева?

— Нет-нет. Непривычно, странно. Красиво! Деревья, трава и даже река — они словно говорят со мной! Теперь я верю, что и вправду в Грезе!

— Увы, нет. Греза не знала смерти, а ши, люди, животные и растения жили в ней равными друг другу.

— Видно, это было возможно лишь до начала времен… Почему наши пути разошлись, Мидир? — грустно вымолвила Этайн.

— Трудно сказать. Ши развивали мир в себе, а люди — мир вокруг себя.

— Вы… про магию?

Мидир повел рукой, и справа перед Этайн появился шарик из искрящегося тумана.

— Вода.

Легкой движение кистью, и второй, огненный шарик загорелся слева.

— Огонь.

Внизу слева завертелся шарик из ветра, а справа — из пыли.

— Земля и воздух.

Шарики рванулись друг к друга, соединились в один и взорвались разноцветными искрами.

— Четыре стихии — из них можно сотворить все. Не бойтесь, они безобидны, пока под присмотром… Теперь люди не доверяют ши.

— А прекрасные подземные жители слишком высокомерны, чтобы замечать людей?

— Одного я замечаю.

— Эохайд того стоит!

— Я говорю о вас, Этайн.

Она опустила взгляд. Погладила траву: зеленые лучики скользнули меж пальцев. Мидир прищурился, и звездчатые цветы распустились под женской ладонью.

— Все такое яркое и душистое, словно после майской грозы. Все живое! — вновь поразилась она.

— В этом мире много прекрасного. Если пожелаете, моя королева, я покажу вам его.

— Не стоит. Мне скоро домой… — Этайн выпрямила спину, оперлась о ствол вяза.

Стало очень тихо, лишь вода шуршала прибрежным песком.

— Мидир…

— Что, Этайн?

— Вы заезжайте к Эохайду. Хоть иногда. Он скучает, хоть и не признается в этом.

— Его дом теперь ваш дом, и мне хотелось бы заручиться разрешением хозяйки. Удивительно, как вы все время умудряетесь перевести разговор на другое!

— Вы сердитесь понапрасну. Я буду рада вас видеть! Вы живете вечно, для вас земная жизнь — один вздох. Вот подниметесь в Верхний — а меня уже не будет…

— Оставайтесь в Нижнем. Люди здесь не стареют. Об этом Боудикка умолчала? Мечта многих — попасть сюда на любых условиях. Вы же из тех, кто условия ставят сами.

— Верхний — мой мир, король Грезы. Там мой дом, мои подруги, мой супруг. Может быть, я смогу подарить жизнь кому-то… Мы вечны в наших детях, Мидир.

Грудь, очерченная розовой туникой, вновь приподнялась во вздохе. В зелени глаз, поднятых на Мидира, мелькнула янтарная желтизна, словно отблеск огня…

Редкое сокровище.

Она и не вспомнит, что произойдет здесь, а Эохайд… Что ж, Эохайд сам виноват, раз отпустил жену. Маги не обманывают, у Мидира — семь законных дней, и никто не помешает ему насладиться Этайн!

Но холод коснулся сердца, а тени вокруг углубились.

Да что с ним? Мидиру и Эохайду приходилось делить одну женщину. Правда, та женщина не была ни женой, ни любимой. Может, послушать Джареда и отпустить Этайн?

— Мне так неловко, что я отнимаю ваше время. Простите меня, — она с благодарной улыбкой подалась к нему, положила руку на его колено, видимо, не осознавая своего движения.

— Это мне следовало бы просить прощения. Только я не умею. Мой брат балован и невыдержан, — произнес Мидир, чтобы отвлечься от тепла женской ладони. И от мыслей, очень похожих на угрызения совести.

— Вы сломали руку брату?! — резко отстранилась Этайн.

— Если пожелает расстаться с магией на недельку-другую, залечит за пару часов. Что Мэллин напал на вас, вы не сочли нужным вспомнить! — осердился Мидир.