Ольга Григорьева - Найдена

Толпа зашумела. Журку стиснуло, толкнуло вперед…

– Едут!!!

Он вытянул шею и увидел Коснятина. Красивый, в коротком, отороченном мехом плаще из синего шелка, в высокой куньей шапке, на сером в крупных яблоках жеребце, посадник казался сказочным витязем. Подле него в крытой мехами телеге ехала невеста. Жемчужный ворот и голубые атласные рукава летника высовывались из-под небрежно накинутой на нее шубы, а с кокошника на белые щеки свисали гроздья жемчугов.

Сердце у Журки сжалось. Еще никогда Найдена не была так красива и так… Воришка не мог подобрать слов. Эта похожая на Найдену красавица была… мертва! Она улыбалась, но глаза оставались пустыми, словно выжженный луг. Эта Найдена уже никому не верила и ничему не удивлялась. Она готовилась стать послушной женой. И посадник никогда не узнает, что убилее в тот миг, когда надеялся осчастливить…

Журка вспомнил давний сон Найдены. Тогда она мечтала, что однажды нарядится в роскошные одежды и поедет по Киеву. Все будут любоваться ею, выкрикивать приветствия и снимать шапки… Сон сбылся, но она перестала мечтать.

Журка застонал. Боль рвала его на части. Найдена уходила, умирала, таяла, а он ничего не мог поделать! Теперь он понимал: в ночном кошмаре, что выгнал его из дому, он видел не сверкающую печенежскую саблю! Богатство и слава были той саблей! Нужно остановить ее, пока не поздно.

– Найдена! – надеясь перекричать восторженный гул толпы, заорал он. – Не делай этого! Откажись от него, Найдена!

Женщина в роскошных одеждах повернула голову. Услышала! Радость охватила Журку. Услышала! Сейчас она слезет с подводы, скинет дорогие наряды…

Неожиданно стало совсем тихо. Из-за него? Готовясь к отпору, Журка сжал кулаки и огляделся. Смотрели не на него – на дорогу. Вернее, на худую, ободранную девку с веригами на шее и растрепанными седыми волосами. Девка прыгала по грязи перед жеребцом посадника и что-то кричала. Он прислушался.

– Печенежскую потаскуху берешь! – вопила девка. – Найди Арканая! Он меня чести лишал, а эта глядела и ухмылялась! Потаскуха! Сестру мою убили! Убийца! – Она метнулась к Найдене. – Где Арканай?! По его указке милуешься? Или печенег бросил тебя, безродную сучку?

– Уйди! – Коснятин хлыстом огрел землю перед безумной.

Та задергалась и заплясала на месте:

– Дурак посадник! В дом змею вводишь. Ужалит в сердце! -и вдруг запела:

Посадник взмахнул рукой. Двое воинов подскочили к упавшей на колени кликуше, подняли ее и потянули ее прочь. Обоз двинулся дальше. Найдена больше не улыбалась. Ее лицо стало печально-настороженным. Что-то было не так…

Журка поймал брошенный на невесту задумчивый взгляд Коснятина. Почуяв тревогу жениха, Найдена подняла голову и вымученно улыбнулась. Тот сразу посветлел, вытащил из кармана горсть серебряных монет и швырнул в толпу.

«Торопится, – подумал Журка. – Еще не венчан, а уже кидает деньги. Спешит, словно чего-то боится».

– Арканай! Помни про Арканая! – Последний вопль безумицы смолк за восторженными криками.

Обоз выехал из города. Возница присвистнул на лошадей, те рванули, понеслись…

Журка принялся выбираться из толпы. Все… Он ничего не смог сделать.

– Пленные! Пленные!

Воришка обернулся. Вслед за обозом из города выходили рабы. Бывшие слуги и воины Святополка. По слухам, любой из них стоил не меньше пяти кун. Однако Коснятин не хотел смущать невесту, поэтому пленные шли за обозом, на большом расстоянии. Их руки были скручены веревками, а железная вязь тянулась сквозь ножные кандалы, соединяя их в одну длинную унылую цепочку. Пленники шли медленно, пошатываясь. Некоторые были ранены.

– Выродки! Звери! – завопил женский голос.

Из толпы полетело несколько камней. Кое-кто из рабов согнулся, другие втянули головы в плечи, только один повернулся и обжег кричавшую пустым злым взглядом.

– Горясер! – прошептал Журка. Щеки наемника заросли щетиной, одежда была изорвана, а плечо перетягивала коричневая от крови повязка, но Журка не мог ошибиться.

Горясер – раб Коснятина и Найдены?! Что будет, когда она узнает?! Надо что-то делать…

– Журка! Миленький! – Он узнал голос Марьяны.

Журка не хотел ее видеть. Не мог. Не сейчас… Пошатываясь как пьяный, он пошел прочь. Сначала пошел, потом побежал… Марьяна не догонит, и он понимал это, но все равно продолжал бежать.