Елизавета Тьма: Господин Вечности [СИ]

Э? Он же вроде вчера на полу спать собирался? Кого спихнули на пол — Маньку, что ли?.. Да нет… Вон, Данька сопит, с головой укрывшись.

А за окном действительно всё ещё идёт затяжной мерзопакостный дождь. Ну, ничего, поднимемся выше облаков.

— Сколько времени? — поинтересовался я.

— Часов шесть, — ответила Маня, собирая пистолет.

— Рановато… — оценил я. — Можно ещё часок отдохнуть, а потом час на сборы, завтрак и в путь.

— Раскомандовался!

И меня припечатали тощей, жёсткой подушкой! Щас кто-то огребёт!..

…Стук в дверь я, конечно, услышал. И даже попытался было дёрнуться открыть, но тут Маньяк снова сшиб меня подушкой на пол, навалившись сверху, а на него с воплем "порешу блондинку!" напал Ван. Пытаясь выбраться, я освободил крыло, ударил им по кому попаду. Тут на помощь брату пришла Маньячка и близнецы с эльфом откатились в сторону, не жалея друг для друга крепких выражений, сбив по дороге каким-то чудом ещё стоящую табуретку и сдвинув с места кровать. Вскочив, я схватил подушку и возжаждал мести, желая "приласкать" всю троицу разом! Только замахнулся, как дверь распахнулась и на пороге возникла перепуганная рыжая тётка.

Немая сцена длилась пару мгновений, после чего подушка из моих рук плавно легла на кровать, а клубок рук, ног и златовласых голов распался на три составляющих. Растрёпанных, полураздетых, слегка побитых, но довольных составляющих…

Трактирщица оглядела нас и устроенный небольшой погром ошалелым взглядом, шумно вздохнула и захохотала.

— Ну, сорванцы!.. — выдавила она сквозь смех. — Напугали!.. Я уж думала, на вас напали…

— Да мы сами на кого угодно напасть можем, — усмехнулся Данька.

— Посмотрела бы я на тех самоубийц… — хихикнула Манька.

— Мы сейчас всё уберём! — пообещал я, ковыряя ногой пол и спрятав руки за спину.

Чёрт! Крылья!.. Я осторожно скосил глаза — крылья аккуратно лежали своеобразным плащом. Так же осторожно взглянул на трактирщицу — кажется, она и приняла их за плащ. Тем лучше.

— Спускайтесь, я вам завтрак приготовлю… — сказала тётка и вышла, прикрыв двери.

Оглядев друг друга, и представив эту картинку со стороны, мы дружно заржали. Обожаю своих друзей!

Спустились минут через десять, в темпе убрав бардак и собравшись. Сели за стол, указанный трактирщицей. Я глянул в окно — дождь лил уже не так сильно, как ночью, но всё ещё не спешил прекращаться. Увидев несущую поднос женщину, мы, не сговариваясь, подскочили и помогли всё расставить на столе. Хозяйка корчмы села вместе с нами. Некоторое время я молча давился компотом (почему каждая вторая пытается меня напоить этой пакостью?!) и ел гречку с мелко нарезанными кусочками мяса.

Когда мы утолили голод, рыжая трактирщица окинула нас четверых задумчивым взглядом и предложила:

— Переждёте дождь? Зарядил ведь дня на три…

Друзья и брат молча уставились на меня. Я смотрел в сторону, барабаня пальцами по столу. Никому не хотелось куда-то тащиться в дождь… Даже мне. Но главной мотивацией для того, чтобы остаться, являлась рана Апокалипсиса. В дождь она начинала болеть гораздо сильнее.

— Я не могу медлить, — ответил, по-прежнему глядя в сторону.

— Разве мы куда-то спешим? — осторожно поинтересовался Маньяк и тут же схлопотал от Апокалипсиса подзатыльник.

— Да, — произнёс я. — Причины нашей спешки зовут Таэш и Феникс. Хотя вас, зараз белобрысых, я бы домой отправил, а не тащил в это путешествие!

— Размечтался! — хором отозвались двойняшки.

— За Фениксом я и в Ад пешком пойду! — заявил Маньяк. — Или ты забыл, чем я ему обязан?!

— А что за Таэш? — повторила свой недавний вопрос Манька.

Я промолчал.

— Это такое… милое маленькое тёмное чудовище, — отозвался брат. — Лет около четырнадцати, характер ещё хуже, чем у Ирдеса, шебутное, наглое, самоуверенное и с шуточками в духе нашего Крылатого. Но если вовремя гладить, чесать за ушком и делиться сладостями — будет ручное, как котёнок. Короче, вроде малого, только девочка.

— Только клыки у этого котёнка поострее моих, — хмыкнул я. — Так что руки лучше держать подальше — покусает.

Близнецы переглянулись.

— И куда это вы вляпались, пока мы с дедом были? — риторически поинтересовался Маньяк, вызвав у меня кривую усмешку.

— В общем, мы никак не можем остаться, — повернулся к рыжей тётке я.

Она смотрела с каким-то странным чувством. Будто чудо перед собой наблюдала.

— Ну, если дело в девочке, — произнесла она, — то и правда никак не можете остаться.