Елизавета Тьма: Господин Вечности [СИ]

— Ты только рядом будь, лады? Это всё-таки не наш мир…

Не наш и я боюсь ошибиться. А моя ошибка может всем нам дорого стоить.

— Да куда я от тебя денусь-то, братишка? — ободряюще улыбнулся клыкастый эльф, и на душе сразу стало легко, а надежда, что всё будет как надо, превратилась в уверенность.

— Да и мы от вас никуда не денемся, — добавил Данька.

— Прикроем, если что, — подтвердила Манька.

Ну, с Маньяками совсем не страшно! Можно начинать бояться за этот мир!

Когда мы спустились вниз с гитарами, набившийся сегодня в корчму народ немного притих. Мы с Ваном прошлись меж столиков походкой царей и владык, под ноги которым мир стелется сам. Следом, опасно зыркая по сторонам, скользнули наши Тени.

Я самым наглым образом уселся прямо на барную стойку, брат расположился рядом, а Маньяки немного ниже по бокам от нас. Струны на гитаре, давно готовой к долгой игре, прозвучали коротким перебором, но я прихлопнул их рукой и обратился к залу:

— Люди зовут меня Иллэтэ, что означает Крылатый. Я иду издалека, и уйду ещё дальше. Мне довелось услышать много разных песен и спеть не меньше. Но сначала… скажите, есть ли среди вас тот, кто сможет спеть мне?

— Я могу, — тут же отозвались из зала и вперёд протолкался давешний пижон, который сын главного соперника приютившей нас женщины. В руках у него была лютня.

Почему-то я не удивлён. Интересно, почему? Ж… хм… интуиция чувствительная?

— Представься, музыкант, — обронил я, не теряя царственных манер.

— Меня зовут Зарин, — представился он, и я диким усилием воли загнал ржач поглубже. Если у него есть ещё и брат по имени Зоман я вообще умру со смеху!

А ещё неприятно резануло по памяти… Ведь бабушку мою звали Зарина. Только у неё в имени ударение было на второй слог, а у этого — на первый.

Не замечая нашей весёлой переглядки, этот… Зарин (а, дери демон! Не ржать!) сел на стол, расположил поудобнее свою лютню и заиграл довольно весёлую, бойкую мелодию. Песня была о воине и его невесте. Боевая, но довольно грустная баллада о любви и неверности. Он закончил играть, выжидательно, с каким-то превосходством, поглядел на меня.

— Ещё, — коротко сказал я. Издевательски приподнял бровь. — Или тебе известна только одна?

Превосходство мгновенно стёрлось с лица человека, он яростно ударил по струнам, запел боевую песню. А потом грустную балладу о любви. Когда Зарин закончил играть, и снова посмотрел на меня с вызовом, я уже медленно перебирал струны в своей мелодии. Люди, до того подпевавшие своему менестрелю, примолкли, насторожились.

Понял. Уловил. Мне хватило трёх песен с лихвой. Есть на Земле немало талантливых музыкантов и певцов. Пусть сейчас я не могу спеть эту песню в оригинале, но немного переделать под этот мир — могу. Тем более что мелодия принадлежит именно ей, и брат уже уловил, мысленно перестраивая строки, убирая те слова, которые нельзя произнести, заменяя теми, которые можно. Спасибо тем, кто пел это у нас дома. За то, что когда-то с отцом мы пели эту песню дуэтом, стараясь переорать колонки. Что она вообще есть…

…Что собирали отцы

Нас научили беречь —

Вера родной стороны,

Песня, молитва, да меч!.. #

# Алиса — Инок, воин и шут

И их действительно проняло. Это на самом деле важно — чтобы слова и музыка не вступали в конфликт с духовной организацией слушающих.

Мы долго пели, меняя ритмы и настроения. Я начинал, Ван подстраивался. Во многих песнях иногда приходилось хоть немного, но менять слова, чтобы не связывать их с нашим родным миром.

В очередной раз приложившись к кубку, стоявшему рядом и не пустевшему, я вдруг понял, что успел устать. И что уже далеко за полночь. Пора петь что-нибудь прощальное, после чего меня не остановят. По крыше и окнам барабанил давно идущий дождь. Даже не дождь, а ливень. Кажется, одна подходящая песня есть… И я даже достаточно устал, чтобы спеть её с нужным настроением. И она зазвучала — застарелая печаль и горечь, как отрава в вине, отрава лжи и несправедливости. О воинах, которых оболгали и предали. Их резали, распинали любимых, сожгли дома, всё, чем они жили — осквернили и уничтожили, назвав злом, хотя они были просто иными. "Воинство Звезды" дралось до последнего вздоха, каждый погибал со спокойным лицом. И уходили их тени в рассвет, оглянувшись в последний раз… Тризна по уходящим в последний путь…

Так же, как жгли мой дом. Как уничтожали всё, что я любил… Как лгали и наговаривали на нас те, кто боялся… Настоящее зло — это серое быдло. Хуже Хаоса…