Ясинский Анджей - Воспоминания участника В.О.В. Часть 3

На другой день пойманных повели на казнь. На улице лежал снег и было холодно. По улице их вели раздетыми. С мужчины сняли его валенки, и по снегу он шел босиком. На деревенской площади, между двух деревьев укрепили перекладину. К ней привязали веревки и сделали петли. Под петли поставили табуретки. Руки пленных были связаны за спиной, а на шею повешены фанерки с надписью: 'Партизаны, пойманные с оружием. Приговорены к повешению'. Надписи на фанере сделал и повесил на шею сам писарь Москаленко. Пленные молчали. Мужчина иногда выпячивал грудь, делая вид мужественного героя. Потом им предложили встать на табуретки. Они встали. Женщина сама не могла подняться, ее кто-то поддержал, и она тоже стоя молчала и чего-то ждала. По-видимому, никто не хотел одевать петлю на осужденных и все стояли, будто чего-то ожидая. Казалось, что их еще помилуют. Потом из толпы любопытствующих вышел казак и с шутками подошел к виселице. Я расслышал, как он сказал:

- Американский попугай сто лет жил.

Потом еще чего-то, но я не расслышал. Одел на осужденных петлю. Я стоял метрах в пяти-шести и смотрел на лицо женщины. Она заметила это, стала вопросительно метать головой вверх и вниз и мимикой лица как бы спрашивала: 'Что мне делать?' Я опустил глаза. Писарь Москаленко огласил приговор. В это время женщина оказала:

- Умираю безвинно.

Рядом стоящий немец, спросил меня, чего она сказала. Я перевел.

Казак выбил табуретки из-под ног и повешенные, судорожно дергаясь, закачались на веревках. Их лица сразу сделались синими. Женщина несколько раз открыла глаза, будто пытаясь осознать, так ли все это. Потом не было силы закрыть их и она так и осталась висеть с открытыми глазами. Повешенная еще качалась и дергалась, как внезапно к ней подбежал казак и снял с нее валенки. Он поспешил, чтобы его не опередили другие. В это время она обмочилась и написала на руки мародера. Никто ничего по этому поводу не вымолвил ни слова.

Страшно? Да, очень страшно и неприятно. Главное обидно за то, что люди при жизни иногда так дешево ценятся. Что мораль о высоком человеческом предназначении бывает пустым звукам. А посрамляют эту христианскую мораль человеколюбия сами же живые люди, часто испрашивающие у бога к себе милосердия и милости. Если людям рассказать об этом в мирное время, большинства скажет: Какой ужас! Многие отвернутся, не желая выслушивать страшный бред рассказчика. И все же, не смотря на отвращение к жестокостям и убийству, люди регулярно воюют между собой и убивают один другого. И ничего. Даже в своих культовых молельных домах упрашивают своего бога помочь им убить большее количество своих врагов, подчас своих вчерашних друзей и родственников.

Способы убийства людей на войне самые разные и всем известные. От самого примитивного, известного еще пещерному человеку, до сверхсовременного, разработанного учеными в своих засекреченных государственных лабораториях. Все способы убийства считаются вполне надежными, потому что испытаны столетиями. Сколько бывает охов и ахов по этому поводу в мирное время, хотя в тайне все готовятся к этому. И однажды, потеряв голову и забыв клятвы христианского человеколюбия, пресытившись миром и сытой жизнью, начинают все снова.

Называть подряд всех казаков словом жестокие или бессердечные будет не верно. В каждой нации встречаются самые не одинаковые люди. Милосердие, доброта или жестокость не рождаются на свет вместе с человеком. Это есть продукт воспитания. Иначе, нашего бытия или государственной системы. Среди них встречались и такие, которые почти открыто отмежевывались от жестокостей. Но в народе говорят: 'с волками жить - по-волчьи выть'. Потому и поступки людей часто зависели от того, в какую обстановку угодишь. Главная причина или пружина, заставляющая вести себя так или иначе, была где-то на верхах, влияющих на жизнь и поведение подчиненных.

Немецкий план Барбаросса имел установку на уничтожение всех славян, как неполноценной нации, особенно русских. Если на самом верху на столе Гитлера он был только планом, и его было нельзя ощутить на себе, в деле, в жизни, то на самом низу, простыми солдатами, он исполнялся огнем и мечом, и от него пахло кровью и смертью. Вина за злодеяния войны ложилась на весь немецкий народ, хотя все немцы и не были злодеями. Так и среди казаков были люди разного понимания вещей. Были мягкие и были белее жестокие. У них, у казаков, была своя, другая, трудно понимаемая проблема. В исполнители уничтожения русских волей судьбы попали и сами же русские, в данном случае, русские казаки. Машина войны, с установкой на бесчеловечный геноцид русских недочеловеков, была заведена и действовала и действовала по плану, составленному немцами, Гитлером. Гитлер в войне против большевиков освобождал своих солдат от всякого милосердия и морали. Он призывал своих солдат к жестокости ради торжества немецкой нации и его оружия. Казаки не хотели знать этого или в самом деле не знали. Обманутые пропагандой, они были слепым оружием в руках немцев. Многие, одев немецкую форму, надеялись перебежать к своим. Но подобный подвиг почти всегда оканчивался печально. Советские власти не принимали бывших своих, но попавших в беду солдат. Их расстреливали. Твердость поступков законных властей не всегда бывает хороша или оправдана. Казаки зная, что их ожидает на родине, молча мирились со своей судьбой, озлоблялись и с оружием в руках отрабатывали свой хлеб у немцев, воюя против своих же. Даже после окончания войны они все старались бежать на запад. Заграница хоть и не родина, но там их не расстреляют. Своя мать-родина стала злой мачехой. В ответ на попытку запада вернуть казаков на родину силой, многие кончали жизнь самоубийством. Даже ни в чем не повинные жены казаков предпочитали смерть возвращению домой. Женщины, перекрестив себя и своих малолетних детей и, обнявшись перед смертью, вместе с детьми бросались в воды чужой, неродной реки.