Александр Прозоров - Властелин булата

– Спасибо, Пивнук, – кузнец отправился обратно в мастерскую.

– И что все это означает? – поспешила следом Светлана.

– Разве ты не поняла? – Матвей вернул клинок на полку. – Меч бесполезен в руках смертных. Они слишком слабы и медлительны. Смертный не просто не сможет разрубить человека пополам, он даже обычную кость мечом перерубить не способен! Меч – это оружие богов, и только богов.

– Нет-нет, подожди! – вскинула руки гостья. – Если мечи бесполезны, почему все воины всегда ими пользовались?

– Дорогая Светочка, – кузнец снова взялся за клещи и перекинул раскаленную поковку под молот. – Если бы в наше время ты поменьше ходила по картинным галереям и концертам Бетховена, а почаще посещала рыцарские залы и оружейные выставки, то ты бы знала, что на каждый найденный копателями средневековый меч приходится сотня боевых топориков и тысяча палиц, шестоперов, моргенштернов и булав. Мечами никто из смертных никогда не воевал, их носили для престижа. Ведь это оружие богов!

– Спасибо, конечно, за картинные галереи и Бетховена, – усмехнулась светлая богиня, – однако даже я знаю про сабли, палаши и шашки. Хочешь сказать, их тоже не было?

– Вот только не надо валить в одну кучу благородное Средневековье с его холодным оружием и эпоху огнестрела, когда все вояки перестали носить любые мало-мальски толковые доспехи за их полной бесполезностью, – Матвей работал молотом от плеча, но его дыхание ничуть не сбивалось, он говорил легко и спокойно: – Ты «Трех мушкетеров» читала?

– Кто же их не читал?

– А ты не задумывалась, почему все герои того времени носили шпаги, а не мечи? Шпаги, которыми можно только колоть, но не рубить! Правильный ответ: потому, что оружие с возможностью рубить не давало смертному никаких заметных преимуществ. Смертный не способен зарубить смертного. Меч – это оружие богов, – повторил Матвей.

– Так получается, что казаки боги? Помнится, они предпочитали шашки!

– Девятнадцатый, двадцатый век? Рубка с седла людей, одетых в тонкие гимнастерки? Самое большее в шинель… – Матвей бросил остывшую поковку в горн. – И если я правильно помню характеристику этого оружия, то смерть наступает от обширной кровопотери, в результате длинных поверхностных порезов. Поверхностных! Смертные не способны шашкой даже ребра прорубить. Только бог в силах рассечь человека мечом или саблей. Боги в несколько раз сильнее смертных и в несколько раз быстрее. Между нами разница, как между пулей и камнем. От камня получаешь синяк, от пули сквозную дырку.

– Этой зимой мечи помогли разгромить скифов! – напомнила девушка.

– Этой зимой в армии великой Макоши было много богов, – ответил кузнец. – Поэтому клинки и показали себя во всей красе. К лету мы со Сварогом выковали по карелуженому мечу для каждого из богов и с тех пор оставили это занятие. Есть дела поважнее.

Светлана поморщилась, мотнула головой.

Матвей поменял молот на небольшой молоток, снова достал поковку, взялся за работу, быстро и часто простукивая маленький клинок.

– Скажи, великий… – снова начала девушка.

– Нет, – мотнул головой кузнец. – Смертным мечи не нужны. Не хочу напрасно тратить время и железо.

Он бросил клинок в горн и накрыл ладонью – прямо в раскаленных углях. Потом перехватил клещами, опустил в масло. Отошел к корзине у входных дверей, пошарил в ней, извлек баранью масалыгу, прищурился. Шагнул к стене, длинным ножом рассек масалыгу пополам. Выхватил заготовку из бадьи с маслом, опустил хвостовик в полость в костяшке. Зачерпнул пахнущий мясом отвар, кипящий в медной чаше на краю горна, осторожно залил в кость. Подул, чуть подождал. Потом отер о передник и протянул получившийся нож, длиной в полторы ладони и шириной в два пальца, гостье:

– Вот, это тебе. Подарок.

– Спасибо… – Девушка залюбовалась карим лезвием, покрытым странным петлистым рисунком. – Матвей, а давай так… Допустим, ты прав, и мечи есть оружие богов. Но, может быть, ты просто выполнишь просьбу Макоши и скуешь для нее охапку длинных клинков?

– Иди сюда… – поманил девушку кузнец, достал из сундука одну из своих поделок и поставил на наковальню. – Что это такое, Светик?

– Топор. Судя по коричневому цвету, стальной.

– Не-ет, Света, это не просто топор, – покачал головой Матвей. – Это карелуженый топор. Он прочен, как нефрит, и остер, словно обсидиан. Он не требует заточки по нескольку дней, даже если им работать с утра до вечера. Ты понимаешь, что это означает, светлая богиня? С таким топором один крепкий парень способен за день срубить и разделать больше деревьев, чем целое племя с каменными топорами или железной сыромятиной. С таким топором один мужчина может за месяц нарубить достаточно дров, чтобы топить очаг всю зиму, а за полмесяца в одиночку поставить просторный сруб. Получив в руки такой топор, молодой сын славного народа, влюбившись в девушку, сможет предложить ей не место рядом с собой в общей постели длинного сруба, а свою, отдельную избу! Свой собственный, личный, кров, печь, хозяйство, свою семью. Жить наедине, любить, растить детей. Вот что такое топор из карелуженой стали. Ты ведь богиня любви и согласия, Светик? Ну так ответь мне, светлая богиня, у какого из народов больше шансов на будущее? У того, который живет семьями в отдельных домах, растя детей в тепле, сытости, уюте и безопасности, или у того, который ломает черепа друг другу железными палками вместо каменных?