Василий Блюм - Мычка

Хозяин пожал плечами, сказал отстраненно:

— Тебе лучше знать, но то, о чем темными вечерами отцы страшным шепотом рассказывают сыновьям, а деды внукам, не похоже ни на одного из известных мне существ.

Не смотря на то, что считал лес домом, и знал множество населяющих его существ, от малой птахи до огромного лося, Мычка ощутил холодок страха. От безделья и развлечения никто возводить изгородь не станет. Чувствуя, как от нарастающего возбуждения дрожат руки, он прошептал:

— А дальше, что дальше?

Хозяин окинул гостя взглядом, заметив лихорадочный блеск в глазах, улыбнулся краешком рта.

— А ничего. Тварь еще немного пожрала людей, да куда-то исчезла, а изгородь осталась. С тех пор и стоит.

— Я видел ограду… — Мычка помялся, — жерди во многих местах подгнили, кое-где едва держатся. Может, стоит подновить, усилить?

Хозяин отмахнулся.

— И подновляли и усиливали, пока подгоняли необходимость да страх. А сейчас, кому надо? Рухнет — не заметит никто. — Хозяин помолчал, добавил сурово: — Да ты не спи, работай. Ишь, рот раззявил, сейчас слюной истечешь. А что до ограды — может статься все совсем по-другому случилось. Это потом баешники понапридумывали, покрыли быль небылицами.

Мычка поспешно закрыл рот, так что щелкнули зубы. Руки вновь заработали, отрезая, сковыривая, отбрасывая, но в голове, возбужденные рассказом, мысли роятся с такой яростью, что тяжело удержаться, чтобы не вскочить, забегать по комнате. С трудом управляя пальцами, что от возбуждения мелко подрагивают, то и дело роняя рыбешку, Мычка произнес, стараясь, чтобы голос звучал отстраненно:

— А если станется, существо вернется?

Хозяин некоторое время молчал, тишину нарушали лишь постукивание ножа, да шорох сбрасываемой в корытце чешуи, наконец, сказал негромко:

— Может и станется, но, думаю, не вернется.

— А потомство? — Мычка вскинулся в поспешном вопросе.

— И потомство не вернется, — ответил хозяин сухо.

— Но почему?

Хозяин вздохнул, сказал нараспев, но так, что от слов мороз продрал по коже:

— Не с кем ей плодиться, нет здесь больше таких. Да и нигде нет.

Мычка помолчал, пытаясь понять, что имел в виду собеседник. Ведь такого не бывает, чтобы животное было одно. Всегда где-то бродит еще, и не одно — множество. Иначе, как продолжать род? Решив, что ослышался, Мычка уточнил:

— Но ведь так не бывает. Чтобы жизнь продолжалась, нужна пара, и по этому…

— По этому и не вернется, — жестко отрезал хозяин. — Нет у него пары, и быть не может.

Мычка ощутил, еще немного, и хозяин осерчает, вон как закаменело лицо, а глаза, как готовые к броску змеи, колют сердитым взглядом. Он потупился, принялся работать молча, ожидая, пока хозяин успокоится. Мысли еще некоторое время крутились вокруг беседы, но чем больше он размышлял, тем больше понимал, что услышал сказку. Когда-то жители обнесли село оградой, была ли то явная нужда, или просто чья-то дурь уже не ведомо. С тех пор сменились поколения, строители ушли в мир иной, а ограда все стоит. Вот и придумывают люди истории, одна другой страшнее.

Монотонная работа нагоняет сон, руки приноровились, пальцы, что до того соскальзывали, норовя попасть под нож, двигаются плавней, мягче, не рвут шкурку, столь тонкую, что удивительно, как не расползается от одного лишь прикосновения. Перед внутренним взором вновь встал образ незнакомки, сердце тут же забилось сильнее, а в висках запульсировало. Ведь он так и не узнал имени! Пока руки заняты работой, а под сводом комнаты царит тишина, самое время утончить у хозяина.

Мычка поднял глаза, сказал виновато:

— Я здесь уже третий день, и поработать успел, и похлебки отведать, а имени твоего не знаю.

Хозяин взглянул искоса, с подозрением спросил:

— А зачем тебе мое имя?

От удивления Мычка опешил, пробормотал:

— Но, как же, без имени? Ни позвать, ни обратиться. У нас в деревне всяк всякого знает, по имени зовет.

Хозяин вдруг нахмурился, сказал сурово:

— Имя мое тебе ни к чему. Хоть ты парень и не плохой, но все ж не наш. Сегодня здесь, а завтра в лес сбежишь.

Мычка сморгнул, спросил непонимающе:

— А имя при чем?

— А при том. Сказывают, коли нечисть лесная имя твое узнает, то власть обретет, из деревни выманит, да страшное учинит. Не знаю, врут ли, нет, но уж лучше поберечься, чем после локти кусать.

Мычка всмотрелся в лицо собеседника, пытаясь понять, дурость это, или местные так необычно шутят, но увидел лишь привычную настороженность. Сидящий напротив человек приютил его, пустил на ночь, накормил, но по-прежнему не доверяет, видит в госте не сбившегося с пути, заблудшего парня, а чудовище, нечисть лесную. Желая развеять сомнения, Мычка воскликнул: