Василий Блюм - Лик Зверя

За окном, покачиваясь в такт машине, мягко проплывает массив леса. Ближайшие, вдоль дороги, деревья стремительно проносятся, растекаясь серо-зеленой тенью, те, что подальше, смещаются медленнее, в глубине, где отдельные стволы почти не различимы, смешиваются в единую темную массу, чаща и вовсе неподвижна. Если смотреть на лес искоса, кажется, что мир недвижим, а тяжело груженый КамАЗ вовсе не несется, превышая все допустимые ограничения по скорости, отчего за окном яростно ревет ветер, а стрелка спидометра ушла до упора вправо, где и застыла, не в силах подняться вновь.

Машину подбросило на ухабе. Вздрогнув, Ярослав тряхнул головой, сбрасывая сонное оцепенение, передернул плечами. В долгой дороге без попутчика, когда от просачивающегося с улицы жара тянет в сон, а равномерное гудение двигателя действует подобно колыбельной, замедляя реакцию и притупляя внимание, глаза невольно закрываются, а сознание начинает истончаться, уносится в туманные дали.

Самое время остановиться. За почти трое суток пути накопилась усталость, и тело требует отдыха, но в кузове срочный груз, что требуется доставить как можно быстрее. Конечно, если немного опоздать, ничего страшного не случится, заказчик и так поставил нереальные сроки, сидящая в офисе секретарша подпишет накладную и выдаст деньги, но в следующий раз заказ отдадут другому, а ему придется искать новую работу.

Ярослав нахмурился. Тяжелые мысли отвлекли ото сна, но настроение упало. Рука сама собой потянулась к приемнику, палец коснулся панели, защелкал кнопочкой. Как назло, большая часть радиоканалов молчит, а остальные с трудом пробиваются сквозь хруст и шорох. Поморщившись, Ярослав оставил в покое приемник, пощупав под сиденьем, извлек бутылку с остатками минералки, глотнул, брызнул на шею. Рвущийся сквозь щель в окне ветер мгновенно сдул влагу, остудил разгоряченную кожу. Стало легче, но ненадолго.

Глаза вновь начали слипаться. Ощутив, что еще немного, и навалится сон, из которого ему не суждено будет проснуться, Ярослав сбросил скорость, завертел головой, подыскивая подходящее для остановки место. Повсюду, подступая к самому асфальту, плотной стеной возвышаются деревья, не оставляя места не только для фуры, но даже узкого прохода, чтобы прогуляться вглубь — размять ноги.

Тяжело вздохнув, остановка явно откладывалась, Ярослав вновь прибавил газу, когда в примелькавшемся пейзаже возникло некое несоответствие. Уйдя было в сторону, взгляд рывком вернулся назад, глаза сфокусировались, всматриваясь в светлеющее пятно на обочине. Дорога прогнулась, пригорок ограничил видимость, а когда грузовик выметнулся наверх, глаза Ярослава распахнулись: впереди, на обочине, лежал человек.

Сонливость мгновенно испарилась, нога с силой вдавила педаль тормоза, а руки выкрутили руль, подводя машину к обочине. Завизжали покрышки. Прежде чем остановиться, тяжелая махина КамАЗа пронеслась несколько десятков метров, вздохнув, словно усталый зверь, замерла. Метнулась запоздалая мысль о ловушке. Среди дальнобойщиков ходят устрашающие рассказы об изощренных формах засад и подстановок, нередко применяемых лихими людьми. Заглушив мотор, Ярослав вытащил из-под сиденья монтировку, взвесив в руке, криво улыбнулся, уверенности ощутимо добавилось, и выскочил наружу.

После непрерывного гула мотора тишина показалась оглушительной, а мягкий ветерок, сменивший удушливый жар кабины, настолько приятным, что Ярослав невольно замер, постоял, ощущая, как разогреваются занемевшие от неподвижности мышцы, но, вспомнив причину остановки, нахмурился, зашагал в обратную движению сторону.

Не забывая поглядывать по сторонам, Ярослав направился к телу, но чем ближе он подходил, тем медленнее становились шаги и больше зарождались сомнения. Человек лежит на животе, но небольшой рост, хрупкое телосложение и тонкие пальцы, зажавшие ком земли, выдают подростка. Ярослав остановился рядом, в недоумении рассматривая незнакомца: выцветшая клетчатая рубаха, потертые джинсы, стоптанные кроссовки. Крови нет, как нет и следов борьбы. Складывается впечатление, что, утомившись, парень просто прилег на дороге.