Азия Хафиз - Великий туман

Один лишь Урд бродил печальный по залам дворца, где сновали слуги, готовясь к пиру, которого еще не видывал мир. Удр завидовал братьям, которым так повезло! Ведь именно ему должна была достаться дева вод, волшебная и неземная. Могли ли его неотесанные и приземленные братья оценить их божественную красоту, белизну их перламутровой кожи, переливчатый цвет их волос и мерцание огромных глаз? Удр попытался спросить у братьев и их невест, видели ли они третью деву на самом деле, и где она могла сейчас быть, можно ли ее вернуть? Но прекрасные невесты лишь смеялись, и от их смеха бедные принцы совершенно теряли разум. Они лишь с обожанием смотрели на возлюбленных и ничего не могли сказать. Когда Удр попытался привлечь внимание своих братьев, они грубо ответили ему, что он сам виноват – вечно сидит и читает свои бессмысленные книги, никуда не ходит. Если бы он чаще гулял со своими братьями, то ему бы тоже досталась чудесная жена. И вновь предавались лицезрению своих будущих жен. Но Удр не отставал, и вот даже девы вод возмутились, они все также мило и очаровательно смеялись, но все чаще сиял оскал их острых зубов, и уже хищно и по-рыбьи блестели их мерцающие глаза.

В день свадьбы во дворец прибыло множество людей, все, кто успел собраться и доехать за одну ночь, наполнили празднично украшенные залы. Кремовые ленты с благоухающими цветами всех оттенков белого окутывали каждую деталь интерьера, свечи освещали все затененные уголки. В саду перед замком развернули праздничные шатры и расставили столы с изысканными яствами. На площади, где тоже выставили столы с едой и напитками, собралось много рыбаков и крестьян, всем хотелось полюбоваться на будущих королев. Играла музыка, люди радовались и веселились. Один лишь Урд грозной тенью бродил по замку, и люди, прознавшие от рыбаков о его тщетных поисках, смеялись над ним, и сердце его наливалось злобой и завистью к своим везучим братьям.

Когда молодожены вышли поприветствовать свой народ, все заворожено ахнули, так прекрасны были юные принцессы с жемчужными диадемами в длинных волосах. Легкие платья облегали их стройные тела, а смех будоражил души, словно обещая даровать безграничное счастье. Морские девы посадили у подножия дворца невиданной величины семя, и тонкие ростки сразу потянулись к солнцу, молодое деревцо росло все выше и сочные плоды появились на его ветвях. Все еще улыбаясь, принцессы угощали ими мужей, гостей и всех жителей королевства. Никогда ни один смертный не пробовал таких сочных плодов, вобравших в себя солнечный свет. И любовь к принцессам росла в сердцах людей.

После свадьбы молодожены уехали в путешествие по королевству, чтобы все могли полюбоваться на их жен и будущих королев. Удра тоже взяли с собой, вернее, он сам напросился, не мог он провести ни одного дня без взгляда на прекрасных принцесс, без их чарующего смеха. И хотя со всех сторон его осыпали насмешками, в особенности его родные братья, он не в силах был вернуться в замок один. Придворные с подачи старших принцев жестоко издевались над Удром, говоря, что вот сегодня кто-то видел на берегу прекрасную деву, и Удр, окрыленный надеждой, мчался к морю, но лишь ветер гулял по песчаному берегу, да волны тихо шептали о чем-то. И чернее тучи он возвращался к братьям, и все больше становилась его обида.

Он, как пес на привязи, ходил за принцессами по пятам, и взглядом своим преследовал их повсюду. Он перестал есть, он перестал спать, черные круги залегли под глазами, которые от недосыпа налились кровью. И казалось ему, будто смех он слышит отовсюду, из всех углов и от каждого человека, ведь все смеялись над ним, над его самоистязанием. Так продолжалось долгое время и наконец, братья устали от него и стали умолять его вернуться в замок и набраться сил, отоспаться, почитать книги. Но Удр был глух к их увещеваниям. Рассудок его помутился. Он любил принцесс всем своим истерзанным, наполненным завистью и горькой злобой сердцем, он желал их непреодолимо, но и ненавидел также сильно. Удр часто задавался вопросом: любили ли волшебные девы кого-либо? Любили ли они его братьев? Могли ли они любить своим неземным рыбьим сердцем? Холодное мерцание их огромных глаз заставляло его дрожать он предчувствия беды. И с каждым новым днем, с каждой бессонной ночью ненависть его росла.

Удру стало казаться, что не только он один попал под чары принцесс, ненависть нашептывала ему, что каждый житель королевства относился к ним также. И он готов был убить каждого, кто с восхищением и обожанием смотрел на них. И больше всех он ненавидел своих братьев, которые могли ежечасно наслаждаться обществом морских дев.