Василий Блюм - Шестерня

- Ты откуда взялся?

Один из големов шевельнулся, переступил с ноги на ногу. Второй отступил на шаг, опустил оружие. Шестерня сморгнул, выдохнул с облегченьем. Наваждение исчезло. Рядом, нахмурив брови и глядя с недоверием, стоят двое парней: оба в доспехах, оба при оружии, в свете фонаря кинжалы угрожающе поблескивают, отличаются лишь тем, что у одного щит, а другой сжимает в свободной руке фонарь. Оба пытаются выглядеть суровыми, но лица еще не утратили мягких очертаний юности, кожа на скулах не задубела, на щеках горит румянец, а в глазах плещется страх, что не успел уйти в глубь, залечь, спрятанный за показной бравадой.

Шестерня неторопливо поднялся, отряхнув с колен пыль, бросил:

- Я-то, известно откуда. Вопрос - откуда взялись вы?

Тот, что пониже ростом, со светлыми волосами, с таким же светлым пушком над губой и живыми восторженными глазами, произнес:

- Мы обходим дозором...

Второй, повыше, покрепче в плечах, с густой черной шевелюрой, такими же густыми бровями и редкими курчавыми волосками на щеках, что вскоре должны превратиться в настоящую окладистую бороду, прервал товарища:

- Погоди. - Не отрывая от Шестерни исполненного подозрений взгляда, произнес: - Ты не ответил на вопрос.

Шестерня сказал с ухмылкой:

- Что непонятного? Живу я здесь.

Парень недоверчиво покивал, сказал с издевкой:

- В пещере с водяницами?

Заметив отразившееся в глазах собеседника непонимание, парень шагнул к проходу, откуда вывалился незнакомец, поднял фонарь повыше. Черный провал тоннеля протаял огоньками, заиграл, заискрился. Если внизу по-прежнему клубится чернота, то верхняя половина блистает голубоватыми бусинами, словно висящими в воздухе. Однако, если приглядеться, бусины соединены тончайшими белесыми нитями, что тянутся в разных направлениях, нанизывая на себя все новые и новые блестки, уходят к своду.

Завороженный зрелищем, Шестерня невольно приблизился, протянул руку.

- Осторожнее!

Шестерня отшатнулся, повернул голову. Второй парнишка стоит рядом, глаза расширены, в лице испуг, рука вытянута в отстраняющем жесте.

Вопросительно вздернув бровь, Шестерня поинтересовался:

- Что-то не так?

- Не прикасайся к ним. - Парнишка покачал головой.

Его товарищ усмехнулся, сказал насмешливо:

- Да пусть трогает, чего уж. Он же здесь живет.

Шестерня вновь развернулся. В колеблющемся пламени фонаря бусины переливаются, влекут загадочным сиянием. Что может быть ужасного в этих изумительных образованиях? Или это всего лишь глупая шутка, неумелая попытка взять на испуг, чтобы в стремлении к красоте, незнакомец ненароком не утянул одну - две сферы? И вот уже рука тянется, гладя и лаская неведомое сокровище.

Пальцы обожгло так, словно он засунул руку в печь кузнеца. Шестерня зашипел, затряс рукой, с ужасом ощущая, как распухает, немеет кисть, а затем и предплечье, заорал дурниной.

Парень с фонарем протянул разочарованно:

- А говорил - живешь...

Второй покачал головой, сказал виновато:

- Зря ты полез. Я же предупреждал...

Шестерня перебил, прорычал зло:

- Секиру прародителя вам в печень! Да кто ж так предупреждает? Сказал бы прямо: коснешься - рука отвалится... Ну, или там еще что. Нет ведь, мямлит себе под нос. Что это вообще за дрянь?

Парень с фонарем, сказал примирительно:

- Это же водяница. Разве не знаешь?

- Знал бы, не спрашивал! - рявкнул Шестерня. - А еще вернее - руки б не тянул. Давайте, отвечайте, куда я попал. Секиру вам в печень.

Не ожидав подобного напора, парни опешили. Тот что пониже, скороговоркой произнес:

- Деревня здесь у нас, неподалеку.

- А тут что делаете? - Шестерня сурово сдвинул брови.

- Дозором ходим, - поспешно добавил второй.

Шестерня воздел бровь, спросил удивленно:

- Это еще за чем?

Парни широко раскрыли глаза, отозвались в голос:

- Так ведь иглошерстни! Да и подземники лютуют.

Шестерня скептически оглядел обоих: лица вытянулись, глаза, как у виноватых детей, губы дрожат, еще немного, и расплачутся. Доспехи далеко не первой свежести, далеко не по размеру, подогнаны кое-как, руки повисли плетьми. Оба и думать забыли, что в кулаке у каждого оружие, стоят, преданно глядя в глаза. Ярость улеглась. Ну как на таких злиться? Шестерня взъерошил бороду, сказал почти мирно:

- Про подземников бабушке своей будете рассказывать. Не откуда им тут взяться. Ну а что дозором ходите - молодцы: к доспехам попривыкните, да оружие, если не использовать, то хоть держать научитесь. Как звать-то вас?