Роджер Желязны - Знак Хаоса

Но помещение выглядело каким-то маленьким — столы сдвинуты теснее, музыка звучит приглушенней, стенная живопись сжалась, художника не видно вообще. Даже Гусеница со своим грибом отступила куда-то в тень, и оба как будто ссохлись. А синий дым стал не таким густым. Я счел это добрым признаком; раз уж наше присутствие в этом странном месте — результат Льюкова душевного состояния, то, похоже, его навязчивая идея ослабила свою хватку.

— Льюк? — сказал я.

Он подошел к стойке и остановился возле меня.

— Ну?

— Ты ведь понимаешь, что ты в оттяге?

— Да нет… я не… о чем ты?..

— По-моему, когда ты был пленником Маски, тебе вкатили порцию ЛСД, — сказал я. — Такое могло быть?

— Что за Маска? — спросил он.

— Новый хозяин Крепости.

— А, ты имеешь в виду Шару Гаррула, — сказал он. — Это точно, он носил синюю маску.

У меня не было желания долго и нудно объяснять, почему Маска не может быть Шару. Все равно Льюк, похоже, все забыл. Я просто кивнул и сказал:

— Босс.

— Ну… да. Думаю, он мог мне чего-нибудь дать, — отозвался Льюк. — Ты имеешь в виду все это?..

Он сделал широкий жест.

Я кивнул.

— Конечно, все это реально, — сказал я. — Но мы можем перемещаться в галлюцинации. Ведь где-нибудь любая галлюцинация становится реальностью. Это все ЛСД.

— Будь я проклят, — ответил он.

— Я дам тебе кое-что, что приведет тебя в норму. Но на это потребуется время.

Льюк облизнул губы и огляделся.

— Ну, спешить некуда, — сказал он. Затем улыбнулся, как только послышались отдаленные вопли и демоны принялись выделывать разные гадости с пылающей женщиной на картине. — Мне здесь в общем-то нравится.

Я положил сложенное оружие обратно на стойку бара. Льюк постучал ладонью по стойке подле рукояти меча и заказал пива. Я попятился, покачав головой.

— Мне надо идти, — сказал я. — Кто-то по-прежнему на меня охотится и подобрался довольно близко.

— Звери не в счет, — сказал Льюк.

— Тот, кого я только что нашинковал, в счет, — ответил я. — Его подослали.

Я посмотрел на вышибленную дверь. Интересно, кто войдет следующим. Огненные Ангелы, как известно, охотятся парами.

— Но сначала я хотел бы с тобой переговорить… — продолжал я.

— Не сейчас, — сказал Льюк, отворачиваясь.

— Ты знаешь, что это важно.

— У меня голова не работает, — ответил он.

Я подумал, что это, пожалуй, правда и нет смысла тащить его с собой в Янтарь или куда-то еще. Он просто исчезнет и опять окажется здесь. Голове его еще надо дать проясниться, чтобы рассеялась навязчивая идея; только тогда мы сможем обсудить проблемы, касающиеся нас обоих.

— Ты помнишь, что твою мать держат в плену в Янтаре? — спросил я.

— Да.

— Позови меня, когда твоя крыша вернется на место. Нам надо поговорить.

— Ладно.

Я повернулся и вышел за дверь в клубящуюся стену тумана. Вдали что-то пел Льюк — какую-то грустную балладу. Когда речь заходит о перетасовке теней, туман — это так же плохо, как и полная тьма. Если не с чем сверяться во время движения, нельзя воспользоваться способностью, позволяющей ускользнуть. С другой стороны, я просто хотел какое-то время побыть в одиночестве, чтобы подумать, раз в голове теперь снова ясно. Если при этом я никого не увижу, то и меня никто не увидит. И не было никаких других звуков, кроме звука моих шагов по вымощенной площадке.

Итак, чего я добился с того момента, как очнулся от короткого забытья, чтобы как-то ответить на необычное послание Льюка в Янтарь? Кроме смертельной усталости? Меня перебросило к нему, я узнал, что он в оттяге, накормил его тем, что, как я надеялся, выведет Льюка из штопора, настругал ломтями Огненного Ангела и оставил Льюка на том же, с чего он начал.

И все-таки, размышлял я, шагая сквозь вату тумана, две полезные вещи из всего этого я извлек: я ставил Льюка в безвыходное положение по любым его замыслам, которые он по-прежнему мог вынашивать против Янтаря. Мать его в нашем плену — ему про это известно, и я просто не мог представить, как он в таких обстоятельствах сможет хоть что-то предпринять против нас. Кроме чисто технических проблем, таких как транспортировка Льюка и удержание его на месте, имелась еще одна причина, чтобы я оставил его где он есть. Я нисколько не сомневался: Рэндом охотнее бы предпочел, чтобы Льюк пребывал без сознания в подвале в камере, — но я был уверен, что по большому счету он удовольствуется и тем, что Льюк останется без своих клыков; особенно сейчас, когда Льюк рано или поздно войдет с нами в контакт, — Джасру я тоже принимал при этом в расчет. Я хотел, чтобы Льюк успокоился и очухался в хороших условиях. Меня ждали собственные проблемы, такие как Колесо-Призрак, Маска, Винта… и то новое невидимое лицо, которое только что записалось в очередь ко мне на прием.