Роджер Желязны: Знак Единорога. Рука Оберона

Опуская на землю зловещий тюк, я проигнорировал вопрос в глазах грума и передал лошадь, чтобы о ней позаботились и почистили. Мой плащ не смог полностью скрыть содержимое тюка, когда я перекинул его через плечо и зашагал к заднему входу во дворец. Преисподняя скоро потребует оплаты счетов.

Я обогнул плац и прошел по тропе, что вела к южной части дворцового сада. Еще несколько взглядов по сторонам. Меня по-прежнему могли заметить, но это куда менее неловко, чем переть через главный вход, где всегда толчея. Проклятье.

И еще раз проклятье. На неприятности, коих, как я понимаю, у меня в изобилии. Но те, кто имеет неприятности, возможно, что-то получает взамен. Некая идеальная форма сложного процента.

Возле фонтана на дальнем краю сада болталось несколько бездельников. А также среди кустов возле тропы ходила парочка стражников. Стражники видели, как я прохожу, затеяли короткий спор и принялись упорно смотреть в другую сторону. Умно.

Я — вернувшийся менее недели назад. Дикое количество проблем — все еще не решенных. Двор Янтаря — полный подозрений и смуты. И вот теперь: смерть, ставящая под вопрос краткое несчастливое предцарствие Корвина I — то есть меня.

Самое время что-нибудь предпринять, и прямо сейчас, немедленно. Но так много надо сделать в первую очередь. Не то чтобы я зазевался, обнаружив такой клубок страстей. Я расставил приоритеты и действовал в согласии с ними. Но теперь…

Я пересек сад: из тени — под косо падающий солнечный свет. Вырулил на широкую изогнутую лестницу. Стражник мельком глянул, когда я вошел во дворец. Я прошел черным ходом, затем — наверх, на второй этаж. Затем — на третий.

Из своих покоев справа по коридору вышел мой брат Рэндом.

— Корвин! — сказал он, вглядываясь мне в лицо. — В чем дело? Я увидел тебя с балкона и…

— Внутрь, — сказал я, указывая взглядом. — У нас совещание в узком кругу. Сейчас.

Рэндом помешкал, разглядывая мой груз.

— Давай сделаем это где-нибудь в паре комнат отсюда, — сказал он. — О’кей? Здесь Виалль.

Рэндом показал дорогу, открыл дверь. Я вошел в небольшую гостиную, поискал подходящее место, бросил труп.

Рэндом уставился на сверток.

— Что, предполагается, я должен делать? — спросил он.

— Разверни товар, — сказал я, — и осмотри.

Он опустился на колени и размотал плащ. Распахнул его.

— Вполне мертв, — доложил Рэндом. — А в чем дело?

— Ты не слишком тщателен, — сказал я. — Подними ему веко. Открой рот, взгляни на зубы. Ощупай шпоры на тыльных сторонах ладоней. Пересчитай фаланги пальцев. Потом объясни мне, в чем дело.

Он последовал совету. Но, взглянув на ладони, Рэндом прекратил осмотр и кивнул.

— Ну хорошо, — сказал он. — Я вспомнил.

— Вспомни вслух.

— Это было во Флорином доме…

— Там, где я впервые увидел вот это, — сказал я. — А привел их на хвосте ты. И я до сих пор не выяснил откуда.

— Верно, — сказал он. — Мне так и не представилось случая рассказать тебе. Мы так давно не встречались. Странно… Откуда этот-то взялся?

Я заколебался, раздираемый меж вытягиванием истории из брата и пересказом своей. Моя история победила, потому что была моей и совсем свежей.

Я вздохнул и погрузился в кресло.

— Только что мы потеряли еще одного брата, — сказал я. — Кэйн мертв. Я добрался туда слишком поздно. Эта тварь… этот вот красавчик… убил его. Вполне понятно, я хотел взять его живьем. Но он тут же полез в драку. Выбор у меня был небольшой.

Рэндом тихонько присвистнул, уселся в кресло напротив.

— Понятно, — сказал он очень тихо.

Я изучал его лицо. Была ли это легчайшая из улыбок, ждущая за кулисами своего выхода и встречи с моим любезным оскалом? Вполне возможно.

— Нет, — сказал я ровно. — Будь все иначе, возникло бы куда меньше сомнений в моей невиновности. Я рассказал то, что случилось на самом деле.

— Хорошо, — сказал Рэндом. — Где Кэйн?

— Под слоем дерна у Рощи Единорога.

— Выглядит подозрительно, — сказал он. — Или будет выглядеть. Для остальных.

Я кивнул.

— Я знаю. Но мне пришлось спрятать тело, скрыть его на какое-то время. Не мог же я просто привезти его сюда и отбиваться от тупых вопросов. Тогда как в твоей голове меня дожидается столько любопытных фактов.