Михаил Белозеров - Месть самураев (трилогия)

– От Науакуе ни слуха ни духа.

– Ну и что?! Это все время происходит. Скоро кецали подкинут нам новые силы.

– А если не подкинут? Если наша благословенная Царица Цариц занедужила или случилось еще что-то?!

– Подкинут! Хватит об этом!

– Ладно. Построим флот и ударим.

– Какой флот? – безмерно удивился Кан-Чи.

Выяснилось, что между Нихон, которая теперь называлась Се-Акатль, и Чосоном лежит глубокое море Гэнкай [421].

– Разве что попросить кецалей?.. – загадочно предложил Дегановид и вопросительно уставился на императора.

– Нет! – сжав кулаки и со свистом втянув в себя воздух, выкрикнул император Кан-Чи. – Нет! Нет! Нет! Никого просить не будем! Ушмаль и так косится. Чертей своих подсылает! Уййй!!! – император хлопнул себя по затылку.

Он в нерешительности засопел, смял последнее черное перо и посмотрел в окно. Море было далеко. Его не было видно. Родина же еще дальше – по другую сторону океана. Может, Дегановид прав? – впервые задал себе вопрос император Кан-Чи.

– Так будем отправлять третью армию или нет? – бесстрашно спросил Дегановид, полагая, что наступил тот самый момент, который называется переломным.

Но император Кан-Чи внезапно проявил дурной характер:

– Бери армию! Отправляйся на чертово побережье! Строй флот! Уййй!!!

– Раньше весны не получится.

– Строй, говорю! Уййй!!! Куриное дерьмо!

Дегановид не посмел ослушаться. С тех пор прошло три дня. Третья армия императора тайком от кецалей, без музыки и долгих прощаний отправилась в поход. Император Кан-Чи надел траурный наряд с черными перьями и с ненавистью смотрел на город Чальчуапа. Он не смог его победить. Он не смог даже его понять. Иногда ему казалось, что город живет вопреки логике и его воле и что он сильнее кецалей и Неба. О великий Кетцалькоатль, стал он молиться, сделай так, чтобы я победил! Всех победил! Всех! Всех врагов без исключения!!!

Неожиданно до его слуха донесся шум. Он подскочил к перилам балкона. Далеко внизу, среди пышной зелени деревьев сновали титлаки.

– Эй, стража, позвать начальника кэбииси!

Сань-Пао, как всегда, возник, словно из-под земли – годы государственной службы не прошли даром. Ураканы его тщательно обыскали. Одни из них встал с обнаженным мшаго у него за спиной.

– Что происходит? – грозно спросил император Кан-Чи, не дав Сань-Пао преклонить колено.

– Мы ловим Абэ-но Сэймэй…

– Ты нашел его?!

– Да, сэйса. Он воспитывался в школе «Врат Дракона».

– В этой стране очень мудреные названия, – заметил император. – Говори проще.

– Родом он из деревни Мусаси. В детстве был отдан в монахи. Его сделали ваби – господином самому себе. Этого звания достигают только избранные архаты.

– Не понимаю, – поморщился император Кан-Чи, – что ты несешь?!

– Иными словами, он очень умен и осторожен, поэтому его трудно поймать, – скомкал свою речь Сань-Пао.

Эту речь он готовил загодя, полагая раскрыть глаза императору Кан-Чи на природу вещей, то бишь страны, которую он пытался поработить.

– Ну и что?! – рассердился император Кан-Чи. – Зачем ты мне это рассказываешь?! Уййй!!!

– Мы нашли его отца и казнили, – произнес Сань-Пао упавшим голосом.

В любой момент его могли предать смерти через самую лютую казнь. Или уракан, стоящий за спиной, по какому-нибудь тайному знаку императора мог зарубить его. Сань-Пао был стар, но умирать ему не хотелось.

– Глупцы! – вскипел император Кан-Чи. – Надо было вытянуть из него все-все, а потом кинуть собакам! Чему вас только учили ваши императоры?!

В гневе император Кан-Чи говорил только на поднимающихся тонах [422], и Сань-Пао трудно было его понять. Переспросить он не решался. Но, оказывается, император тоже его не понимал.

– Он ничего не сказал, даже под пытками. К тому же он был дряхл, как гнилой пень, – оправдывался, как умел, Сань-Пао.

Император Кан-Чи в раздражении заходил по комнате от сверкающего золотом и каменьями трона до фонтана, где совсем недавно жила волшебная лягушка. По-прежнему журчала вода, лаская слух, попугаи в золотых клетках переговаривались гортанными голосами, яркие тропические цветы исторгали неземные запахи. Императору Кан-Чи на мгновение показалось, что он у себя дома, и он смягчился.

– Как ты живешь в этой стране, ты иноземец?! – поинтересовался он. – Ты понимаешь этот глупый народ? Даже горы здесь не такие, как у нас.

Сань-Пао позволил себе подойти к перилам и посмотреть на окрестности. Горы, как горы, подумал он. Над белой шапкой Фудзияма курился дымок, может быть, чуть-чуть гуще, чем обычно. Тонкие серые облака сливались с горизонтом. Где-то там вдалеке, за морем, лежала неведомая родина арабуру, откуда они пришли и завоевали Нихон. Какое мне дело до всего до этого? – подумал Сань-Пао. Я все еще люблю Ая! Вдруг на него что-то нахлынуло, и он попробовал объяснить: