Алекс Вэй - Туман забвения. Книга вторая

— А это единственно возможный порядок в данной ситуации.

— Будь добр, объясни.

— Голодранцев слишком много. Иные за еду батрачат, кому то больше повезло. Но кто-то и на юге порошайничал и воровал, кого-то нужда заставила. Страдают и местные, ибо монет за работу стали платить меньше. В такой обставновке попрошайничество, воровство и бандитизм — неизбежны, — уверил Аренский.

— И, значит, нужно зарабатывать на этом? — вклинилась принцесса, уже успев докурить дурман.

— Не только поэтому. Мне выгоден порядок в Тилии. Представь себе, мне тоже невыгодно, если все сдохнут от голода, перережут друг друга или начнется мор. Ты разве при допросе не узнала, почему я убрал Каледония, взяв Тилию под свой контроль? — осведомился Игрок.

— Не сошлись в принципиальных вопросах. Ты так ответил и меня ответ устроил. Золото не поделили, небось. Только какое имеет значение это сейчас? — уточнила Эрика, уже предполагая, не угрожает ли ей Игрок такими намеками.

— Имеет. Я его убрал, потому что этот идиот не захотел внять гласу рассудка. Он устроил бардак в герцогстве. Он искренне считал, что если всех городских воров и разбойников ловить и вырезать, а попрошаек и нищих выгонять из городов, будет порядок. А я ему говорил, с таким количеством сброда эти меры не помогут, только хуже сделает. Хитрее надо быть. Ты не представляешь, что тут творилось три года назад. Дома для убогих переполнены, под стенами толпились оборванцы. Еще немного и мор начался бы. В город после заката выйти было опасно. Стражники мзду во всю брали. Нищие паслись под стенами городов, мешали торговле, пополняли разбойные банды. Как итог, игорные дома и бордели, мои в том числе, стали пустовать. Из-за большого количества разбойных банд на дорогах торговля стала опаснее. Господа, как из Тилии, так из иных герцогств стали меньше посещать Редград, опасаясь разбойных банд. Меня это не устроило и я убрал Каледония.

— Поздравляю. А банды прикрываешь, по принципу, не можешь разогнать, хоть золото поимеешь?

— В том числе. Но не только. Я, между прочим, навел порядок. Достаточно было обеспечить поддержку паре тройке банд, чтобы они набрали силу. Теперь они, не без моей помощи, периодически вырезают друг друга. Например, когда делят территорию. А еще убивают тех, кто не хочет платить и подчиняться им. А таких, поверь, много. Эти меры сокращают общее поголовье бандитов даже без помощи стражи. В итоге, в городе воруют и грабят куда меньше и осторожнее, чем раньше. То что сейчас творится тут, это еще нормально, в столице намного хуже, — уверил Игрок.

— Допустим ты прав. А насчет попрошаек, что скажешь? — принцесса принялась поджигать еще одну самокрутку.

— Ты в столице не была, вот там кошмар. А тут их не так много. Мне пришлось впустить их в города, дабы под стенами не толпились, и в разбойники не шли. Но банды периодически по моей указке по тихому вырезают особо безнадежных недоумков. Чтобы мор не случился. Это, кстати, уменьшает количество просящих, а герцог и стража вроде не при делах. Зато перепуганные голодранцы теперь предпочитают не просить, а идти работать, хоть за кусок хлеба. Тем более, я постарался нужные слухи распространить. Разве плохо?

— Разумно, — согласилась принцесса, несколько иначе посмотрев на ситуацию.

— Именно. Герцогство процветает. Но главное, я еще и золото со всего этого имею, — последнюю фразу он произнес с особой гордостью.

Эрика задумалась. Скорее всего, последнее и было главной целью Игрока. Но при этом, ведь не поспоришь с ним. И придумал он неплохо. Возможно, дело в долгожданном курении, но теперь увиденное в городе не казалось ей таким ужасным. И чего она так взбеленилась? Будто раньше попрошаек не видела. А безразличие городских стражников дело вообще повсеместное. В Небельхафте не лучше. Те же гвардейцы, успевшие на рынке послужить, спьяну рассказывали, как брали у торговцев мзду. И воров старались ловить только после того, как тот наберет добычи, дабы большую часть присвоить себе.

Вывод напрашивался один, нельзя ей курение бросать. Она предполагала, что первое время будет раздраженной. Но не настолько же. Если Аренский без порошка превращается в слизняка, она без дурмана — в бешеную истеричку. Причем, в ее случае, в истеричку, опасную для окружающих. Да и для самой себя, тоже. Мало ли, в какой ситуации она потеряет самообладание?

— Ты упоминал, что частенько решал многие проблемы распространением разных слухов, — прервала молчание принцесса.