Майкл Уильямс - Отважное сердце

Наконец, он решил, не дожидаясь свадьбы леди Энид и сэра Баярда, вернуться в наш замок. Вместе с ним поехал и Бригельм.

Я от души пожелал Бригельму, чтобы Алфрик не надоел ему до смерти своим бесконечным хныканьем.

Когда мои братья доехали до Верденского болота, то с удивлением увидели: никакого болота уже и в помине нет! Никто, в том числе и сам Бригельм, и наш учитель Гилеандос, никогда не смогли объяснить этой загадки природы.

Бригельм прожил в нашем родовом замке несколько дней, а затем отправился в Вингаардские горы. Он отыскал могилу Эджина и провел возле нее ночь. А потом отправился дальше на восток…

Алфрик так и не стал другим человеком.

Вскоре после того, как он вернулся в отчий дом, мой старший братец устроил пожар в библиотеке Гилеандоса. А это говорит уже само за себя.

В конце концов отцу удалось пристроить своего старшего сына оруженосцем к какому-то захудалому рыцарю. Когда я, спустя много лет, уже ставший рыцарем, приехал в родной замок, то узнал, что Алфрик и поныне служит оруженосцем у этого рыцаря. Честно скажу, я и представить себе не мог: в тридцать лет – и быть оруженосцем!

Об обряде посвящения в рыцари – хотя об этом и нужен отдельный рассказ – я рассказывать не буду. Дело в том, что по законам соламнийского рыцарства о нем должны знать только сами рыцари, и тот, кто разгласит тайну обряда, исключается из ордена.

Скажу только, что связан он был с замком древнего рыцарского рода ди Каэла и став рыцарем, я стал Галеном Пасварденом ди Каэла Брайтблэдом.

Однако, все это произошло годы спустя, и надо вернуться к дням, когда, одержав победу над Скорпионом, мы вернулись в замок ди Каэла.

Тотчас же начались приготовления к свадебным торжествам.

Я был весьма и весьма признателен сэру Баярду за все, что он для меня сделал. Признателен я был ему и за канцону, обращенную к леди Энид, в которой он не забыл упомянуть – и при том похвально – обо мне. Когда я услышал ее, то зарделся от радости. Такого удовольствия я не испытывал даже тогда, когда под окнами леди Энид сочинял для Алфрика «серенаду».

Когда я, под впечатлением от канцоны, рассказал сэру Баярду о той «романтической ночи», он от души рассмеялся – и смех его был вовсе не обидным для меня.

Через неделю, как мы вернулись в замок, состоялась помолвка сэра Баярда и леди Энид. И сэр Робер повелел прислуге готовиться к свадьбе: мыть и убирать всюду так, чтобы замок блестел как новенький, запасать продукты для свадебного пира. Ну, словом, всем дела хватило.

С Дени ди Каэла мы встретились как родные. Она поцеловала меня, и я почувствовал, что этот поцелуй – больше, чем просто дань вежливости. Мы почти не расставались с ней. Только иногда я в задумчивости отправлялся в башню, которую про себя назвал Башней Кошек Леди Марии.

Ну, словом, вскоре я понял, что без Дени я просто жить не могу. И спустя неделю после свадьбы сэра Баярда и леди Энид состоялась наша с Дени помолвка.

Сейчас осталось всего два часа до того, счастливого мига, когда я, облачившись в свадебный костюм, пройду в трапезную замка ди Каэла.

Трапезная эта видела множество рыцарских пиров, видела она и сражение рыцарей со Скорпионом, видела она и свадьбу сэра Баярда с леди Энид. Теперь ей предстоит увидеть и мою свадьбу.

И если сейчас кто-нибудь случайно зашел бы в мою комнату и спросил бы меня: «Хотел бы я поменять свою судьбу, изменить в ней что-либо?» – я бы ответил так:

– Нет. Моя судьба – это моя судьба. Случилось то, что и должно было случиться. Немало тяжких испытаний уже было у меня, немало их еще ждет меня впереди. А сейчас… сейчас я счастлив, как никто на всем белом свете!

И засим – прошу простить меня и понять – я ставлю точку в своем рассказе.